Заводная ракета

— Ей, наверное, тяжело принять решение. — Поступиться ожиданиями собственной семьи Ялде уже было непросто, но совсем другое дело — бросить ко, с которым ты провела всю свою жизнь.

— Если бы она захотела, мы могли бы за пару дней перевезти ее в другой город целой и невредимой, — с раздражением сказала Туллия. — Но она впуталась в какие-то сложные переговоры со своим ко — с участием четырех или пяти посредников. Она думает, что сможет вернуться к нему на своих условиях.

— А что, если так и есть? Может, как раз этим она и занимается.

— Ха.

— Если она хочет, чтобы он растил ее детей, неужели это так плохо?

— В принципе-то нет, — ответила Туллия. — Но есть одна проблема: он уже доказал, что не способен всерьез относиться к ее пожеланиям. Если бы Антония захотела, то могла бы провести пять-шесть лет свободной жизни в Красных Башнях или Нефритовом Городе, а потом найти себе покладистого супруга, который будет благодарен за оставленное потомство.

— По твоим словам это выходит так просто, что остается только удивляться, почему так не делают все подряд, — заметила Ялда.

В небе над восточным горизонтом появилась фиолетовая полоса, которая стала быстро расходиться в стороны от неподвижной центральной точки. Ее центр оставался темным, но растущая из него пара ослепительно ярких нитей на глазах у Ялды превращалась сначала в синюю, потом в зеленую — и каждый новый цвет догонял предыдущие в обоих направлениях. Создавалось впечатление, что кто-то вытягивает гигантский звездный шлейф из-за края зеркала — чем большая его часть открывалась глазам, тем длиннее становилась его идеальная копия, которая будто бы мчалась в противоположном направлении.

Ялда зачарованно смотрела на это зрелище; Туллия, отсчитывая паузы, пробиралась сквозь толпу, стараясь разглядеть ближайшую башню с часами, чтобы точно зафиксировать время события. Они никогда не загадывали наперед, как поступят, если увидят гремучую звезду, но разделить обязанности сумели правильно и с первой попытки. Стоя неподвижно, Ялда могла запечатлеть положение всех увиденных ею объектов, опираясь на взаимное расположение линии света и звезд. Туллии эти подробности будут неизвестны, но зато вскоре она получит критически важную информацию о времени события, благодаря которой их отчет станет вдвое ценнее аналогичных наблюдений в других городах.

Центр изрыгнул пару красных хвостов и погас; два зеркально симметричных спектральных червячка, теперь уже полностью сформированных и отделившихся друг от друга, исчезли в противоположных углах пылевой вуали, нависавшей над башнями Зевгмы. Раньше Ялде доводилось видеть лишь заключительную часть этого представления — много лет тому назад, после урожая, когда центр вспышки с ее точки зрения, скорее всего, был расположен под линией горизонта. К настоящему моменту университет располагал семью отчетами о том же самом явлении; гремучая звезда, которую она видела в детстве, стояла в этом списке на третьем месте. В истории и легендах падающие звезды встречались на каждом шагу — и появление некоторых из них сопровождалось невообразимо эффектными зрелищами всех мастей — однако ни древние астрономы, ни авторы саг не заявляли, что видели нечто похожее на гремучую звезду.

Ялда не двигалась с места и тщательно оценивала угол между траекторией гремучей звезды, оставшейся в ее памяти, и ближайшими яркими звездами. Задним взглядом она заметила молодого человека, который сверлил ее глазами и что-то кричал, но даже если бы прямо сейчас Ялда бесцельно бродила по площади, то изо всех сил постаралась бы не обращать на него внимание.

— Где твой ко? — снова закричал он. Ялду поразило его полнейшее невежество; прямо у него на глазах разворачивалось самое необычайное событие, которое когда-либо доводилось видеть в небе — минувшие века не знали ничего подобного, и даже в наше время мельком увидеть гремучую звезду людям удавалось от силы пару раз за всю жизнь, — а он не придумал ничего лучше, чем насмехаться над ее размером или отсутствием партнера.

Он наклонился, схватил обломок булыжника и бросил им в Ялду; камень попал в голову, задев ее сбоку. Ялда не смогла удержаться; она обернулась и посмотрела в его сторону.

— Я спросил, где твой ко? — завопил он с победным видом.

Ялда присела на корточки и подобрала камень с земли, ощущая его тяжесть и острые края. От этого она разозлилась куда сильнее, чем от удара по голове, потому что теперь ей было не понаслышке известно о том, что следовало бы знать бросившему камень — о том, что должно было его переубедить. Ее противник, как ни странно, находился в сопровождении собственной ко, а также — что было вполне ожидаемо — группы мужчин, которые, очевидно, приходились ему друзьями.

— А где твоя мать? — прокричала в ответ Ялда и что есть силы запустила в него обломком.