Заводная ракета

— Если не считать того, что объяснить здесь и сейчас каким-то альтернативным способом у нас не очень-то получается, — возразил Евсебио. — Если гремучие звезды — это просто осколки гигантского взрыва, разве со временем скорость фрагментов не должна становиться меньше?

— Да, — ответила Ялда, — но удастся ли нам измерить разницу в скорости всего за несколько лет — это уже другой вопрос. Даже оценить эту скорость было не так-то просто.

Евсебио это не убедило.

— А почему, собственно говоря, разница в скорости должна быть такой неуловимой? Я могу представить, как вокруг взорвавшегося мира образуется волна высокоскоростной пыли, за которой следует залп более медленных камней. Но если эта гипотеза действительно все объясняет, разве изменение скорости не должно бросаться в глаза так же сильно, как разница в размерах?

— Возможно, — согласилась Ялда.

— Посредник, от которого я узнал о твоей теории, дал понять, что ты в общих чертах предсказала это, — он указал на разноцветные следы, заполнившие собой небо, — почти два года тому назад. Скопление миров и звезд, очень похожее на то, в котором, по всей видимости, находимся и мы сами, должно быть окружено ореолом мелкодисперсной пыли. По мере продвижения вглубь его границ, мы можем ожидать появления более крупных объектов.

— Узнать точную структуру этого скопления довольно сложно, — сказала Ялда. — Мы не знаем, как происходил распад миров, не говоря уже о долговременном воздействии гравитации и столкновениях между самими фрагментами.

— И тем не менее, — настаивал Евсебио, — утверждение о том, что разреженная пыль будет расположена по краям, а более плотная материя — в глубине, не полностью лишено смысла, верно?

— Да. — Каким бы сильным ни было ее желание преуменьшить значимость этих выводов, Ялда не могла отступиться от своей идеи как таковой.

— Значит, если наше представление о времени соответствует одному из пространственных направлений с точки зрения этого скопления…, то нам следует ожидать появления все более крупных объектов, движущихся примерно с одной и той же скоростью. Верно?

Он предложил ей иллюстрацию.

— А ты не мог нарисовать хотя бы скользящий удар? — взмолилась Ялда. — Мы же не обязательно влетим в самую гущу, как на твоем рисунке.

Евсебио уступил. — Я знал, что мне надо было стать физиком, — сказал он. — Если тебе не нравится, как устроен мир, нужно просто подправить свободный параметр, и все становится идеальным.

— И что я, по-твоему, должна сделать? — спросила она. — Поставить крест на судьбе наших внуков?

— Отнюдь. Я хочу, чтобы ты представила наихудший вариант, а потом рассказала мне, как его пережить.

Ялда издала короткое язвительное жужжание.

— Наихудший? Гремучие звезды продолжат прибывать и будут становиться все крупнее, а их количество будет увеличиваться, пока шансы на столкновение не приблизятся к 100 %. Если нам удастся это пережить, мы, скорее всего, столкнемся с ортогональным газовым облаком, которое превратит весь наш мир в некое подобие гигантской гремучей звезды. В процессе нам придется иметь дело с гравитационными возмущениями, которые окончательно оторвут нас от Солнца — или, наоборот, закинут на него. А если и это не кажется таким уж страшным, то столкновение может полностью разрушить нашу стрелу времени, лишив нас и прошлого, и будущего. Наш мир превратится в безжизненное месиво тепловых флуктуаций в состоянии максимальной энтропии.

Евсебио спокойно выслушал ее, не вступая в споры. Затем он спросил:

— И как нам это пережить?

— Никак, — прямо ответила Ялда. — Если удар не придется вскользь и нас зацепит сильнее — то есть, если ты не согласен с моим выбором параметров столкновения — то нам крышка.

— Ты хочешь сказать, что защититься от удара мы не сможем просто физически?

— Не сможем физически? — Ялде еще ни разу не приходилось слышать подобную фразу от инженера. — Да нет, почему же. Мы могли бы защититься или уклониться от всех этих ударов или просто сбежать от катастрофы — физика этого не исключает. Чудесная машина, которая перенесла бы наш мир в безопасное место, не нарушила бы ни одного фундаментального физического закона. Но мы не знаем, как ее построить. И времени, чтобы этому научиться, у нас тоже нет.

— И сколько времени нам потребуется? — спокойно спросил Евсебио. — Чтобы узнать все необходимое для обеспечения собственной безопасности.

Ялда не могла не восхититься его упорством.

— Я не могу сказать наверняка. Эра? Век? Мы до сих пор не можем ответить на самые простые вопросы о строении материи! Каковы ее базовые составляющие? Как они переупорядочиваются в ходе химических реакций? Что удерживает их вместе или, наоборот, не дает приблизиться друг к другу? Как материя создает или поглощает свет? А ты хочешь, чтобы мы построили барьер для защиты от снарядов с бесконечной скоростью или двигатель, который сможет сдвинуть с места целую планету.