Заводная ракета

— Мы просверлили в солярите четыре дюжины клиновидных отверстий, которые изнутри почти полностью покрыты слоем пассивита. Конические соляритовые затычки, которые мы извлекли, чтобы проделать эти отверстия, также покрыты пассивитом и вставлены обратно. Предварительно в них были вырезаны желобки, благодаря которым между фрагментами остается зазор. Либератор просачивается через эти зазоры и воспламеняет ту часть топлива, которая лишена защитного покрытия. По мере горения солярита покрытие разрушается, постепенно обнажая новую порцию горючего.

Ялда встала рядом и стала разглядывать аккуратную решетку из неплотно закрытых отверстий. В соляритовых лампах использовались мельчайшие порции либератора, разбавленного одной из разновидностей инертного песка — этого было достаточно, чтобы лампа полыхала в течение всего вечернего представления в Варьете-Холле — и даже несмотря на это каждый год из-за них погибало несколько беспечных прожектористов. А в глубине этой ракеты находился бак, заполненный очищенным либератором, готовым в любой момент вступить в контакт с топливом.

— Я помню, как когда-то ты боялся зайти на химический факультет, — сказала Ялда.

— Ничего я не боялся! — возразил Евсебио. — Ты сказала, чтобы я не тратил время на химиков, потому что они не могли навести порядок в своих таблицах энергий.

— Ну разумеется, именно так я бы и сказала. — Ялда выпрямилась и отошла от ракеты.

Евсебио бросил рукоятку в ящик с инструментами, затем оглянулся и посмотрел в направлении Амандо, который находился по ту сторону равнины; Амандо был одним из трех ассистентов, работавших на стартовой площадке на момент прибытия Ялды. Евсебио сделал несколько широких взмахов двумя руками и получил аналогичный жест в ответ. Затем он запустил руку внутрь конуса и отпустил рычаг.

— Для чего он нужен? — спросила Ялда.

— Зажигание через один курант.

— Спасибо, что предупредил.

— Один курант! — с насмешкой повторил Евсебио, забирая ящик с инструментами. — К тому моменту мы уже давно будем по другую сторону барьера.

Ялда уже была на десять поступей впереди.

— А твой отец действительно позволил тебе проектировать для него поезда? — прокричала она в ответ.

— Да, но я просто немного подправил проект, который был разработан до меня, — признался Евсебио. — Поезд — сложная штука. Мне бы не хотелось изобретать его с нуля.

Когда Ялда добралась до ближайшего к ракете грузовика, она увидела двух других ассистентов, Сильвио и Фридо, которые лежали на платформе спиной вверх. С одной стороны к машине был присоединен прочный деревянный барьер высотой около четырех поступей; двое мужчин, лежа на локтях, расположились позади узких амбразур с установленными в них теодолитами. В теории ракета должна была взлететь вертикально вверх, истощить запас горючего, подняться еще немного за счет накопленного импульса, а затем камнем упасть на землю, оставив после себя кратер примерно в том же месте, где произошел запуск. Зная высоту, на которую поднимется ракета, команда сможет рассчитать количество выработанной энергии, которая по факту была потрачена на некую полезную работу. Одно дело — оценить результат сгорания солярита, когда вы находитесь в мастерской и проводите эксперимент с четвертой частью чахлика, а газы, образующиеся в закрытой камере, сопротивляясь нагрузке, приводят в движение поршень. Было бы слегка оптимистичным рассчитывать на точно такую же выработку энергии в ситуации, когда газ просачивается из щелей по бокам ракеты, а фрагменты горючего, испещренного термическими трещинами, могут свободно разлетаться по пустыне.

Евсебио догнал Ялду и вместе с ней и Амандо спрятался позади барьера.

— Один мах до старта, — сообщил Амандо; он синхронизировал собственные небольшие часы с теми, которые Евсебио установил внутри ракеты. Ялда с тревогой наблюдала за циферблатом. Если горение солярита будет более интенсивным и быстрым, чем ожидалось, то пламя вполне может подняться вверх и, опустошив полный бак либератора, переработать весь запас горючего в одну мощную вспышку — в тот самый момент, когда ракета будет слишком высоко, чтобы барьер смог их защитить.

— Что я здесь делаю? — пробормотала она, пытаясь решить, как низко нужно присесть, чтобы обезопаситься от взрыва и при этом полностью не закрыть себе обзор.

— Наблюдаешь за тем, как вершится история, — ответил полушутя Евсебио. Ялда мельком взглянула на Амандо, но его лицо было непроницаемым.

— Три, два, один, — сосчитал Евсебио.

Барьер скрыл вспышку зажигания, но когда Ялда ощутила дрожь земли, ослепительно яркая линия белого света уже находилась в зоне видимости. Мгновение спустя воздух пронзил оглушительный свист.