Заводная ракета

— Нам запрещено так делать, — ответил он, воспроизводя у себя на груди содержимое очередной страницы.

— Почему?

— Рекламодатели этого не любят.

Когда он закончил, Ялда забрала всю пачку листов и завернула за угол, прежде чем избавиться от финансовых советов, обзоров ресторанов и графиков движения поездов. Ей пришлось дважды посмотреть оставшиеся страницы, прежде чем она нашла то, что искала.

Прошлой ночью наши тайные агенты посетили Варьете-Холл, где необычайно упитанная профессор Ялда безвозмездно (!) услаждала зрителей новостями о грядущей кончине цивилизации. Во время представления, объединившего искусство иллюзиониста с ужасами геометрии, профессор Ялда, которую природа щедро одарила столь внушительными размерами, попыталась завязать узлом саму быстроногую Матушку Время, что заставило многих наблюдателей задуматься над ее мотивами.

Но если ее роковые новости показались публике неубедительными, то последовавшая за этим попытка Советника Евсебио привлечь сторонников (или даже добровольцев!) для своего «Путешествия за пределы неба» вызвала настоящий взрыв насмешек и недоверия. Всем, кто готов поддержать эту авантюру: у нас в шкафу пылится проект «механических крыльев», которому не хватает лишь животворящей руки доверчивого инвестора.

В интересах трезвости восприятия мы обратились за консультацией к профессору Людовико из университета Зевгмы, по словам которого гремучие звезды, так сильно обеспокоившие вчерашний комический дуэт, в действительности представляют собой ни что иное, как «спонтанные возбуждения солнечных миазмов». Несмотря на свой настораживающий вид, это явление совершенно безвредно, если учесть, что упомянутые миазмы не способны пробиться сквозь толщу нашей атмосферы.

Впереди нас ожидают еще десять ночей беспрецедентного безумия. Если бы вход на представление был платным, то эта унылая и бессовестная афера вскоре бы прикрылась за недостатком средств. Впрочем, исход, к которому вас призывает «Молва», почти так же хорош: пусть безлюдный зал пристыдит этих шарлатанов и заставит их замолчать.

Когда Ялда добралась до квартиры, Дария уже проснулась, и она показала ей статью.

— Я бы не обращала особого внимания на «Молву», — важно заметила Дария. — В их представлении главное интеллектуальное достижение журналистики — это освещение литературного салона.

— Что такое литературный салон?

— Мероприятие, на котором люди, не умеющие ни писать, ни рассуждать, собираются, чтобы убеждать друг друга в собственной значимости.

— Но ведь любой, кто это прочитает, решит, что вся наша затея — это… какая-то финансовая афера! — возмутилась Ялда.

Дарию позабавили ее слова.

— Любой, кто всерьез относится к этой недоуменной болтовне, для вас уже дохлый номер; такой человек никогда бы не стал помогать развитию «Бесподобной», не говоря уже о том, чтобы добровольно записываться в число пассажиров.

— Возможно, ты и права, — согласилась Ялда. — Но...

— Но ты хочешь, чтобы все жители Зевгмы поняли, что стоит на кону? — предположила Дария.

— Ну конечно. По-твоему, они этого не заслужили?

— Я в этом деле уже десять лет, — сказала Дария, — и за все это время удостаивалась и более дурной славы. Поверь мне, люди, которым по-настоящему интересно, придут несмотря ни на что. — Она ловко свернула лист в трубку и закинула его в противоположный конец комнаты. — Просто забудь об этом.