Заводной апельсин. Вожделеющее семя

Дерек поцеловал Беатрису-Джоанну в губы с таким смаком, что поцелуй получился совсем не похожим на прощальный. Тем не менее он сказал: – А теперь я действительно должен лететь. Мне предстоит трудный денек. Буду дома около шести.

Не забыв и о близнецах, он чмокнул каждого в шелковистые волосики на голове и прогудел им последние смешилки. Помахивая рукой, улыбаясь, с портфелем под мышкой, он вышел из гостиной: внизу его ждала машина из Министерства.

Минуты через три Беатриса-Джоанна как-то украдкой оглядела комнату, а потом на цыпочках подошла к выключателю «Диска Ежедневных Новостей», который чернел на своей ножке, как лакричный блин. Она никак не могла объяснить себе то чувство небольшой вины, которое возникало у нее от желания послушать дневные новости: ведь в конце концов «Диск» теперь был лишь одним из многих органов массовой коммуникации – аудиционных, аудиовизуальных и даже тактильных («Еженедельник Ощущений»), – основанных на принципах свободного предпринимательства, которые и предназначались для того, чтобы их кто-то воспринимал. Любопытство Беатрисы– Джоанны возбуждалось ощущением того, что было в эти дни в новостях что-то неискреннее, что-то хитрое и неправдоподобное, о чем люди вроде Дерека хорошо знали, посмеиваясь втихомолку, но не хотели, чтобы об этом знали люди вроде нее. Ей хотелось посмотреть, сможет ли она найти какую-нибудь трещинку в этой слишком уж ровной штукатурке, которая теперь…

«Выход Китая из СОРГОСа и заявление, сделанное премьером По Сужэнем в Пекине, о намерении Китая основать независимую ассоциацию государств, которая будет называться «Да Чжунго"[13] на «гоюй», англизированное сокращение – СОКИТАС. Уже имеются сообщения о наличии у Китая агрессивных намерений как по отношению к СОРГОСу, так и к СОАНГСу, об этом свидетельствуют нападения на Култук и Борзю, а также сосредоточение пехотных частей на юге провинции Гуандун. Судя по многочисленным признакам, сообщает наш корреспондент с острова Мидуэй, готовится аннексия Японии. С оголением левого фланга СОАНГСа…» Беатриса-Джоанна, щелкнув выключателем, оборвала этот маниакально звучащий синтетический голос. «Чушь собачья чистейшей воды. Если бы мир действительно собирался затевать настоящую войну, наверняка уже велись бы разговоры о летающих где-то там самолетах и плывущих куда-то там кораблях, о марширующих туда-сюда армиях с этими их ружьями; наверняка раздавались бы угрозы возобновить производство какого-нибудь из тех древних, но весьма эффективных видов ядерного оружия, которым стирали с лица земли целые провинции. Но ведь ничего такого не говорят».

Британская Армия, которая была создана на скорую руку в прошлом году, теперь передавала свои функции поддержания общественного порядка рассудительным «бобби» в синей униформе. Армия эта была самой обыкновенной пехотой с минимальной поддержкой технических родов войск. На страницах журналов и в кинохронике можно было видеть солдатиков, поднимающихся по трапам военных транспортов. Одних, как говорили, отправляли на острова Аннекс для тренировки, других – для выполнения полицейских обязанностей в бунтующих буферных зонах. Перед камерами солдатики поднимали большие пальцы рук вверх и, открывая в улыбке рты, заполненные зубами лишь частично, демонстрировали подлинное британское мужество и оптимизм.

Беатриса-Джоанна почти убедила себя в том, что она уверена в одном: сидя как-то вечером перед стереотелевизором в этой самой квартире, она увидела в крупно поданном затемненном заднем плане веселого и тянущего вверх палец «томми» с очень знакомым лицом.

– Бред! – конечно же, сказал Дерек, казавшийся выше в своем лиловом халате. – Если бы Тристрам был в армии, его имя значилось бы в списках личного состава. Ты иногда забываешь, что я его брат и у меня есть определенные обязанности. Я запрашивал Управление кадров Армии – им ничего не известно. Я уже говорил раньше и повторяю сейчас: милосерднее всего думать, что Тристрам давно мертв и давно съеден!

И тем не менее…

Беатриса-Джоанна нажала кнопку электрического зуммера на стенной панели со множеством кнопок и выключателей. Почти сейчас же, порывисто кланяясь, бесшумно появилась веселая – такая же, как и тот «томми», – коричневая девушка, одетая в черное, из искусственного шелка, платье прислуги. Она была прелестным маленьким сплавом рас по имени Джейн.

– Джейн, приготовь детей к дневной прогулке, – приказала Беатриса-Джоанна.

– Да-да, мадам, – ответила Джейн и покатила по ковру цвета морской волны детский манежик, в котором прыгали близнецы, строя им рожицы и хихикая.