Завоевание 2.0. Книга 4

2 июня 1522 года. Вчера к вечеру мы прибыли к перевалу Ном-бре-де-Дьос (Имя Господне) и сегодня большая часть людей готовилась проводить подготовительные горные работы. Меньшая часть русских под руководством Федота Шульгина ушла к второй дороге у вулкана Орисабы, им нужно было организовать там завалы и засеки на этом пути. У нас тут рядом тоже вулкан, но уже полностью потухший Кофр- де Пероте (Сундук с Перьями), чья квадратная громада, с вершиной, покрытой белыми вечными снегами, маячила перед глазами, заслоняя часть горизонта, и являясь прекрасным ориентиром на местности. Внизу простиралась панорама жаркого побережья, как будто медленно уплывающая вдаль. Прибрежные равнины и невысокие холмы были покрыты буйной зеленой растительностью, пронизанной паутинкой рек. По бокам, на расстоянии, виднелись поднимающиеся, смазанные голубой дымкой, вершины гор хребта Восточной Сьерра-Мадре. Серо-голубые очертания горной страны терялись вдали. Позади нас по дороге небольшой городок индейцев Техутла. Было по-летнему жарко и душно, и вскоре я стал истекать потом. Вместо воробьев вокруг летали разноцветные попугаи.

Здоровенная черная муха приземлилась на мое обнаженное предплечье. Я молча наблюдал, как она пробиралась сквозь густую поросль темных волос, а затем, приостановившись, стала пить капельки пота, выступившие на коже. Я чувствовал, как они скатывались по груди, а темные пятна на белой рубашки с закатанными рукавами, все росли и ширились. Я согнал муху. Что творится сейчас внизу, на равнине страшно было подумать, там были настоящие турецкие бани. Работники – индейцы и русские рабочие под командованием Ефима Оленина были шурфы в скалах, куда на случай прихода войска испанцев будут заложены большие заряды пороха. Моя собака Стрелка, высунув язык, лежала в тени, лениво наблюдая за происходящими событиями и присматривая за работой целой армии рабочих облепивших скалы над дорогой. Да уж, у них чрезвычайно грязная работа!

Я же, сидя в тени скалы, опрашивал пару местных индейцев насчет других троп с прибрежной равнины, по которым можно попасть на плоскогорье. Коричневые загорелые индейцы, радуясь, что можно сейчас не работать, охотно делились со мной своими знаниями. Что мужчины, что женщины в этом районе не носили ничего кроме набедренных повязок; их голые торсы украшали ожерелья с ракушками и зубами хищников, а головы молодых женщин покрывали венки из ярких тропических цветов. Старший индеец, более низкий из этой двойки, со смуглым лисьим лицом и крысиными глазами, был очевидным лидером.

Согретый парой глоткой спиртного для красноречия, он уселся и ощерился в улыбке, показывая нечистые поломанные зубы. Жестикулируя своими грязными руками, туземный проводник рассказывал мне, что такие тропы есть, по крайне мере он знает одну, где-то между двумя облитыми вечными снегами вулканами Орисабой и Кофр-де-Пероте. Второй индеец, размеренно кивал как болванчик, подтверждая слова своего приятеля. Я буквально пожирал обоих индейцев глазами, как кот, созерцающий мышь. Да уж, Фермопилы тут не получаются. Вот так приготовишься, а потом, какой-нибудь негодяй, как у древних греков, всегда найдется и проведет твоих врагов к тебе в тыл. И не факт, что такая тропа здесь одна. Конечно, войска вторжения пойдут по большой удобной дороге, но все же над всем этим стоит задуматься, тут совсем немного развлечений, знаете ли. Возможно, у меня появятся еще какие-то мысли на эту тему.

Мои длительные размышления прервал прибывший гонец-индеец из Веракруса. Дыша как загнанная лошадь, он протянул мне доставленное послание. Так, что тут? Заметили два корабля и известили меня. Беда, я никого сейчас из своих не жду, значит чужие. "Али швед под Петербургом, али турок под Москвой?" Все же рановато для вторжения. Я немного нервничал. Так, два корабля это максимум сто человек плюс матросы. А в Веракрусе у меня семьдесят человек белых плюс к ним слуги индейцы. Конечно, может быть, еще несколько кораблей прибудет, но мне хотелось бы эвакуировать своих людей. Незачем испанцам оставлять таких опытных жителей, знающих тут всю подноготную, я и индейцев тотонаков собирался разогнать подальше от города, чтобы испанцам было тяжелей воевать. Да и теплилась у меня в глубине души надежда, что мои корабли, посланные в Европу, успеют вернуться в порт до начала вторжения. Конечно, они могут и у табасков разгрузится, но это будет уже не то, что надо.