Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860

Генерал Окольничий так говорит о Хаджи-Мурате: «У него не было таланта Шамиля руководить серьезными и крупномасштабными военными операциями; но, с другой стороны, никто не превосходил его в умении совершать дерзкие набеги на соседние территории. Он был искусным руководителем партизанской войны, подобно известным польским лидерам Лисовскому и Сапеге. Для него не составляло труда с отрядом из 400–500 всадников внезапно появиться в глубоком тылу наших войск, по нашу сторону границы; преодолеть за день 70 верст сегодня и 100 – завтра; отвлечь внимание ложными действиями и, воспользовавшись всеобщей паникой, уйти невредимым. Эти качества сделали Хаджи-Мурата столь знаменитым, что время от времени это тревожило Шамиля, даже несмотря на его умение держать своих людей под постоянным контролем».

За четыре месяца до этого (10 декабря 1851 года) русские понесли тяжелую утрату – в одной из мелких стычек погиб генерал Слепцов, один из прославленных лидеров их собственного партизанского движения.

В 1852 году князь Барятинский стал командующим левого фланга и во главе 10 000 воинов в очередной раз прошел огнем и мечом по равнинам Чечни. Однако долговременные результаты действий русских были несоизмеримы с приложенными усилиями и не могли оправдать причиненного людям горя. Вполне вероятно, что эти соображения и накопленный за долгие годы опыт привели к принятию более взвешенных и разумных планов, когда 4 года спустя Барятинский прибыл на Кавказ в качестве наместника и главнокомандующего. И все же некоторый прогресс был достигнут. Крупномасштабная вырубка лесов, начатая Фрейтагом в 1846 году и продолженная Евдокимовым, обезопасила русские линии и одновременно дала возможность добраться до ранее недоступных укреплений.

Положение чеченцев, населявших спорную территорию, стало невыносимым, т. к. война все больше принимала характер борьбы между Шамилем и его противниками за реальную власть над этими несчастными людьми. Те из них, кто покорился русским, были заклеймены мюридами как предатели; когда же после отступления русских они вернулись к своим прежним связям, русские сочли это восстанием против царя. Для Шамиля потеря этих земель (а значит, и людей) означала серьезное (чуть ли не наполовину) сокращение рабочей силы и воинов, ведь они были нужны ему как подданные и как солдаты. Так случилось, что ни одна из сторон не могла обеспечить им защиту в своей собственной стране. И мюриды и русские проводили по отношению к этим людям единственную доступную им политику – они перевозили семьи этих людей со всем скарбом и домашним хозяйством соответственно на свободные земли к северу от Сунжи или в глубинные районы Чечни. В результате образовался широкий пояс незаселенной земли между линиями русских и мюридов, и теперь преимущество оказалось у захватчиков с севера. Дело в том, что искусственно образовавшаяся пустыня была сама по себе плодородной и являлась житницей не только для более пустынных районов Чечни, на которые только и распространялась теперь власть Шамиля, но и для Дагестана тоже. Но этим дело не заканчивалось; среди чеченцев узы крови были очень сильны, и передача земель под юрисдикцию северного соседа привела к бегству от Шамиля его ближайших сторонников, включая даже нескольких особо доверенных наибов. В то же время была усилена и продвинулась вперед линия казачьих поселений, а вырубка лесов позволила проложить новые, стратегически важные дороги.

Именно в это время граф Лев Толстой, служивший офицером 20-й артиллерийской бригады, узнал подробности жизни казаков и Кавказской войне в целом, столь блистательно описанных в его военных рассказах.

Как мы знаем, к тому времени Барятинский еще не до конца понял тщетность и бесперспективность одних лишь карательных экспедиций, однако к его чести надо сказать, что он до некоторой степени гуманизировал методы, которыми действовали русские. Обычно набеги на аулы совершались ночью, когда, застигнутые врасплох, женщины и дети не имели возможности убежать, а ужасы, творившиеся под покровом ночи, когда русские маленькими группами врывались в дома, не поддаются описанию. При Барятинском набеги на деревни по-прежнему совершались ночью, но сначала они подвергались обстрелу. Жители, разбуженные стрельбой, выбегали из домов, а далее события развивались уже на улицах или окраине аула. Это была честная, открытая схватка. Женщины, дети и беспомощные старики уже не уничтожались безжалостно, однако если в некоторых саклях сопротивление продолжалось, то эти дома обстреливались артиллерией или брались штурмом. При этом людские потери были гораздо меньше, чем раньше. Очень важно, что к лучшему изменился и нравственный настрой солдат.