Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860

И снова заговорил Хамзад: «Наиб Гиха, Ахверды-Магома, без сомнения, стоит на вершине. Когда он услышит шум боя, он бросится нам на помощь, как птица».

Но это он сказал, лишь чтобы подбодрить своих товарищей.

Хамзад со своими бойцами спрятался за кровавым укреплением и приказал наблюдать за врагом.

И вот появляется всадник – князь Кагхерман – и кричит: «Чьи вы люди?»

Часовой не отвечает, но передает вопрос Хамзаду. «Князь Кагхерман хочет знать, чьи мы люди».

Храбрый Хамзад вышел из-за укрытия и подошел к всаднику. «Что ты хочешь от нас?» – «Знать, чьи вы люди».

Хамзад засмеялся. «Мы не знаем никаких господ и не хотим знать. Мы разбойники из Гиха и пришли за добычей». – «А ты, случайно, не Хамзад?» – «Да, я Хамзад».

«Жаль, Хамзад, что ты пришел сюда. Мы окружили тебя. Ты сможешь спастись, если только вдруг превратишься в птицу. Русский командир послал меня: он сохранит тебе жизнь, если ты сдашься без боя».

На это Хамзад ответил:

«Я пришел сюда, чтобы отомстить. Если я сдамся, все люди Гиха будут смеяться надо мной и презирать меня.

Как усталый и голодный волк стремится в лес, как измученный конь спешит на свежее пастбище, так и мои товарищи стремятся схватиться с вами в смертной схватке. И я не боюсь тебя, Кагхерман. Я смеюсь над тобой и твоей силой – ведь нам помогает всемогущий Аллах».

И еще он сказал:

«Мы когда-то жаждали золота и наживы, но сегодня для нас нет ничего более драгоценного, чем черный порох. Сегодня золото – не деньги, сегодня лишь острая сабля – наше золото».

Кагхерман вернулся к своему командиру и сказал, что Хамзад отказался сдаться. А Хамзад вернулся к своим товарищам и стал говорить с ними.

Затем подошел русский отряд, и начался обстрел. Хамзад и его товарищи отстреливались.

От выстрелов в воздухе повис густой дым, и Хамзад сказал: «Будь проклят этот день. Так жарко, а мы можем спрятаться лишь в тени своих сабель».

И еще он сказал: «Какой густой дым! Как темно! Только наши ружья блестят в темноте. Гурии смотрят на нас с небес и думают, чьими они станут. Та, которая упадет на самого храброго из нас, будет гордиться этим; та же, что упадет на менее храброго, вспыхнет от стыда и уйдет от него. И пусть у того, кто сегодня струсит, почернеет лицо, когда он предстанет перед Аллахом».

Но в душе Хамзад знал, что смерть уже близка. У него не было надежды на спасение.

Высоко в небе он увидел птиц и крикнул им:

«О птицы небесные! Передайте наше последнее приветствие наибу Гиха Ахверды-Магоме. А еще передайте наш привет красавицам и скажите, что мы грудью встретили русские пули. Мы хотели бы найти свое последнее пристанище в Гихе, чтобы все люди скорбели по нас, но Аллах не даровал нам этой милости. Над нами раздастся не рыдание наших любимых, а лишь вой голодных волков. Вокруг нас соберутся не наши родные, а лишь стая шакалов.

И еще скажите им, что мы погибли с саблями в руках на земле гяуров. Вороны выклевали наши глаза, а волки сгрызли нашу плоть».

Русский переводчик говорит нам, что он не раз видел слезы на глазах чеченцев, слушавших эту песню о Хамзаде, который был разбойником из одного аула на Тереке. В годы зарождения мюридизма он бежал в горы и во главе небольшого отряда нередко доставлял серьезные неприятности казачьей линии. Благодаря его мужеству и отличному знанию местности его набеги почти всегда были удачными.

Вот еще одна чеченская песня на смерть героя.
Земля высохнет на моей могиле,
О моя мать.
И ты забудешь обо мне.
Надо мной будет колоситься трава,
О мой отец.
И ты не пожалеешь обо мне.
Когда слезы перестанут заволакивать твой взор,
О моя сестра,
Ты не будешь горевать обо мне.
Но ты, мой старший брат, ты никогда не забудешь,
Что я не отомщен.
И ты, мой младший брат, всегда будешь горевать обо мне,
Ведь ты ляжешь рядом со мной.

Стоит отметить, что в этой песне выражена твердая уверенность в том, что брат отомстит за погибшего.

III

ПЕСНЯ ШАМИЛЯ

(сочиненная им самим)