Завоевание Кавказа русскими. 1720-1860

К счастью, и в этом Паскевич опередил свое время и свою страну. Благодаря предпринятым им чрезвычайным мерам болезнь не распространялась так быстро, как могла бы, и 12 июля армия смогла продолжить движение. Киос-паша, сбитый с толку информацией о том, что целью русских является его собственная столица, спешно отошел туда и с тех пор не предпринимал никаких активных действий. Притворившись, что действительно движется туда, Паскевич после однодневного марша пошел по северной дороге на Ахалцих через Ахалкалаки (в 100 километрах от Карса), поскольку эта дорога была ближе к русской границе и менее открыта для фланговых ударов. Более того, было желательно, чтобы Ахалкалаки была занята и осталась под охраной русского гарнизона. 20 лет назад крепость Ахалкалаки отбила атаку графа Гудовича, который понес тяжелые потери. Тремя годами позже ее штурмовал Котляревский. Теперь ее защищал отряд турок в 1000 человек, которые поклялись умереть, но не сдаться. Сам город представлял собой руины, однако крепость была еще очень мощной, и штурм ее мог обойтись русским слишком дорого. Паскевич решил подвергнуть крепость обстрелам из всех орудий. Гарнизон, храбрый и готовый сражаться, обороняя город, скоро лишился присутствия духа под постоянным огнем, на который не мог ответить. Половина гарнизона бежала, спускаясь по веревкам в оборонительные рвы, где их уже ждали русские. Наступающие, под командованием генерала Остен-Сакена и полковника Бородина, по тем же веревкам поднялись на крепостные стены, и остатки гарнизона (300 человек) сложили оружие 24 июля. Маленькая, но почти неприступная крепость Хертвис, расположенная в 25 верстах от Ахалкалаки, сдалась через 3 дня под натиском отряда татар, которыми командовал полковник Раевский. В результате сообщение через долину Куры между Ардаганом и Ахалцихом перешло под контроль русских.

Ахалцих еще во времена царицы Тамары в конце XII века являлся частью грузинского царства; однако после татарского нашествия христианское население провинции было вынуждено отречься от христианства, и в течение последующих веков эти люди сформировали отдельную народность со своими правителями, власть которых передавалась по наследству. Этот народ был известен своим воинственным и бурным нравом. Признавая высшую власть султана, паша Ахалциха тем не менее поддерживал полунезависимое существование, и, когда Оттоманская Порта попыталась навязать провинции более строгие формы управления, он бросил вызов ее власти и разбил ее армию.

Ахалцих, город и крепость, занимал практически неуязвимую позицию на берегу Куры. Гарнизон города состоял из 10 000 человек, которые, уверенные в своей силе и непобедимости, отказались от предложенного Киос-пашой подкрепления и смеялись над русской угрозой. Тем не менее Киос-паша решил прийти к ним на помощь, а Паскевич в любом случае должен был считаться с силой гарнизона. Информация, полученная из местных источников, позволяла сделать вывод о том, что турецкая армия быстро приближается к Ардагану. В связи с этим встал вопрос о том, сразиться ли с этой армией сразу или кратчайшим путем двинуться на Ахалцих и по возможности взять крепость до прибытия Киоса. Русский главнокомандующий, как всегда, выбрал самый смелый вариант. Дорога через Ардаган составляла 100 миль, но была сравнительно легкой; другая дорога лежала через покрытую лесом горную гряду. Собственно, о дороге как таковой там не было и речи, но этот путь был гораздо короче – всего 65 километров. Русская армия, состоявшая из 8000 штыков, вышла из Ахалкалаки 31 июля и, преодолев по пути необыкновенные трудности, дошла до Ахалциха на закате три дня спустя. На следующий день (4 августа) салюты из крепости возвестили о подходе турецкой армии, которая разбила лагерь в 6 километрах от города у впадения реки Ахалцих в Куру. 5 августа блестящая кавалерийская атака позволила русским занять выгодную позицию у стен крепости на восточной стороне города. Однако, учитывая, что крепость с ее 10 000 защитников считалась неприступной, а турецкая армия, состоявшая из 3000 штыков, могла в любой момент атаковать позиции русских, существовал риск чего-то большего, нежели просто поражение. В этих условиях подверглись суровому испытанию мужество Паскевича и его уверенность в своих силах.