Завоевание Константинополя

318. Хотя владения Матье де Монморанси находились на территории королевского домена, он взял на себя и командование ратниками из Шампани: дело в том, что юный граф этой «земли» (Тибо IV) отсутствовал среди крестоносцев, а Матье де Монморанси издавна находился в близких отношениях с графами Шампани. Он был свидетелем смерти Тибо III Шампанского; после его кончины участвовал в посольстве к Эду Бургундскому, в лице которого бароны хотели найти замену умершему (см. § 38).

319. Объединение рыцарей Северной Италии с выходцами из Германии объясняется, несомненно, политическими и фамильными связями Бонифация Монферратского с домом Гогенштауфенов, т. е., гибеллинской принадлежностью маркиза.

320. Виллардуэн детально рассказал здесь о разбивке воинства крестоносцев на семь боевых подразделений, каждым из которых предводительствовал кто-либо из наиболее видных сеньоров. Судя по рассказу хрониста, венецианцы вовсе не принимали участия в формировании сухопутных отрядов.

321. О том, что крестоносцы находились тогда перед необходимостью «победить или погибнуть», говорится и в их более позднем послании к Иннокентию III. Быть может, Виллардуэн в данном случае использовал в своих целях этот документ?

322. Аналогичное известие содержится в повествовании Робера де Клари, (гл. XLI) и в письме Гюга де Сен-Поля к Анри Лувенскому.

323. Буквально: «распорядится ими», или «исполнит над ними свой приговор» (feroit son conmandement d’els).

324. Вероятно, погрузка «пилигримов» на корабли в Скутари и высадка в константинопольском предместье Галата намечались на 5 июля 1203 г. Действительно, в Халкидон они прибыли 24 июня (§ 134), в Скутари — 26 июня (§ 136), а истекший с того времени период в девять дней длился до 5 июля (§ 137). Автор хроники «Константинопольское опустошение» датирует высадку в Галате 1 июля («июльские календы»), смешивая, должно быть, день, когда грекам был показан царевич Алексей, с днем высадки крестоносцев в Галате. Дата 5 июля вполне согласуется с последующим рассказом Виллардуэна об осаде Галатской башни, подтверждаемом многими свидетельствами современников.

325. По данным письма Гюга де Сен-Поля, кроме нефов, юиссье и галер, флот насчитывал еще 200 судов разного типа, не считая небольших лодок и шаланд (барж).

326. То есть на противоположном берегу Рукава св. Георгия.

327. Иными словами, чтобы легче было пересечь пролив и пристать к другому берегу. По рассказу Робера де Клари, впереди с дожем во главе плыли венецианцы, пустившие перед собой баржи, на которых находились арбалетчики и лучники (гл. XLIII). Вероятно, галеры вели за собой на буксире нефы, менее подвижные, с малой маневренностью, непременно нуждавшиеся в попутном ветре и к тому же не имевшие весел.

328. Тот факт, что император Алексей III не оказал никакого сопротивления крестоносцам, находит свое подтверждение и в других источниках, в частности в хронике «Константинопольское опустошение», в хронике Робера де Клари (гл. XLIII) и в письме Гюга де Сен-Поля к Анри Лувенскому. По сообщению этого графа, греки бежали столь поспешно, что их нельзя было настичь даже стрелой; Робер де Клари отмечает, что греков преследовали до моста, по которому они проходили в город.

329. Железная цепь, преграждавшая вход в залив Золотого Рога, как видно из рассказа Никиты Хониата, поднималась и натягивалась при приближении вражеских кораблей. Укрепленная на громадных «балках», она тянулась от Галатской башни в Пере до городских стен, точнее до Акрополя (башня Кентинарий), и, судя по сведениям Робера де Клари, поддерживалась на поверхности воды деревянными брусьями-поплавками (гл. LIII). Эта цепь, защищая константинопольский порт, позволяла контролировать вход в него и выход кораблей в открытое море. Чтобы прорвать цепь, нужно было пустить боевой корабль, оснащенный специальным приспособлением — гигантскими «ножницами», или прочным тараном, под натиском которого цепь разрывалась. Цепь, перегораживавшая Золотой Рог, была проведена еще в VIII в. На протяжении истории Византии она по крайней мере пять раз натягивалась для противодействия вражеским судам: в 717—718 гг. — против арабского флота, в декабре 821 г. — во время восстания Фомы Славянина, пытавшегося в союзе с арабами захватить столицу, в 969 г. — перед лицом опасности со стороны Руси, в 1203 г. — во время событий, описываемых Виллардуэном, в 1453 г. — во время осады Константинополя османами. Механизм, регулировавший положение цепи, был устроен таким образом, что ее натягивали и отпускали со стороны города. В Пере она была наглухо присоединена к Галатской башне. Часть этой цепи позднее была перевезена в Акру, другая, оставшаяся в Константинополе, доныне находится близ церкви св. Ирины. Такие же ограждающие устройства имелись в те времена в других портовых городах, например в Задаре (§ 78), в Афинах и т. д.