Завоевание Константинополя

Когда рыцари, которые были в юиссье, увидели это, они вышли на берег, и приставили лестницы вплотную к стене, и, сражаясь, стали взбираться наверх; и они захватили чуть ли не четыре башни. И тогда начали бросаться на приступ с нефов и с юиссье, и с галер, куда ни попадя, кто как мог; и они взломали чуть ли не трое ворот и ворвались в город^{464}; и они начали выводить коней из юиссье; и рыцари вскакивали на них и припускались прямо к тому месту, где был император Морчуфль. А он выстроил свои боевые отряды перед своими шатрами; и когда греки увидели перед собой рыцарей на конях, они кинулись врассыпную, и император бросился бежать по улицам ко дворцу Львиной Пасти.

244

И вы увидели бы тогда, как били греков и как овладевали их ездовыми лошадьми и боевыми конями, и мулами, и жеребятами мулов, и прочим добром. Убитых и раненых имелось там столько, что не было им ни числа, ни меры^{465}. Большая часть знатных людей Греции повернула к Влахернским воротам. И уже настал поздний вечер; и ратники устали сражаться и убивать. И они начали собираться на некоей большой площади, которая была в Константинополе; и порешили расположиться вблизи стен и башен, которыми овладели: ибо они считали, что никак не сумеют ранее, чем через месяц, завоевать город с его могучими церквами и могучими дворцами, и с таким множеством народа. Итак, как было решено, так и было сделано.

245

Таким образом, они расположились возле стен и башен, вблизи своих кораблей. Граф Бодуэн Фландрский и д’Эно расположился в алых шатрах императора Морчуфля, которые тот оставил натянутыми, а Анри, его брат,— перед Влахернским дворцом; Бонифаций, маркиз Монферратский, он и его люди,— ближе к главной части города. Вот так расположилось войско, как вы слышали, и Константинополь был взят в понедельник перед Вербным воскресеньем^{466}. А граф Луи Блуасский всю зиму мучился от лихоманки и не мог взяться за оружие. Знайте, что это была великая потеря для тех, кто находился в войске, ибо он был весьма доблестным рыцарем, а тут он лежал в юиссье.

246

Так этой ночью отдыхали наши ратники, которые сильно притомились. Но император Морчуфль не отдыхал, он собрал своих людей и сказал, что пойдет на французов. Однако он не сделал так, как сказал, а ускакал по другим улицам как можно дальше от того места, где располагались те, кто находился в нашем войске, и подъехал к воротам, которые называются Золотыми воротами^{467}. Через них он бежал и покинул город; и вслед за ним бежали те, кто мог оттуда бежать, а наши ратники об этом ничего и не знали.

247

В эту ночь в той стороне, где расположился Бонифаций, маркиз Монферратский, не знаю, какие люди, опасавшиеся, как бы греки не напали на них, подложили огонь между ними и греками^{468}. И город начал гореть, и пламя стало бурно распространяться, и огонь пылал всю эту ночь и весь следующий день до самого вечера. И это был третий пожар в Константинополе с той поры, как франки пришли в эту землю. И сгорело домов больше, чем их имеется в трех самых больших городах королевства Франции.

248

Эта ночь прошла, и настал день, который был вторником^{469}, и было утро. И тогда все в войске вооружились, и рыцари, и оруженосцы; и каждый встал в свой боевой отряд; и они выступили из места, где располагались, и думали, что встретят отпор куда больший, чем тот, что накануне; ведь они ничего не ведали о том, что император в тот день бежал. Но они не встретили никого, кто выступил бы против них^{470}.

249

Маркиз Бонифаций Монферратский проскакал вдоль всего берега, прямо к дворцу Львиная Пасть. И когда он прибыл туда, дворец был ему сдан^{471} с тем, что всем, кто в нем был, сохранят жизнь. Там увидели многих самых знатных дам на свете, которые укрылись во дворце; увидели там сестру короля Франции, которая некогда была императрицей^{472}, и сестру короля Венгрии, которая тоже некогда была императрицей^{473}, и множество других знатных дам. О сокровищах, которые были в этом дворце, и не рассказать, ибо их там имелось столько, что не было им ни числа, ни меры.

250

Точно так, как этот дворец был сдан маркизу Бонифацию Монферратскому, Влахернский дворец был сдан Анри, брату графа Бодуэна Фландрского, с тем, что сохранят жизнь тем, кто в нем находился: там тоже были найдены несметные сокровища, которых было не меньше, чем во дворце Львиной Пасти. Каждый ввел своих людей во дворец, который был сдан ему, и приказал стеречь сокровища. И остальные ратники, которые разбрелись по всему городу, захватили изрядную толику; и добыча была столь велика, что никто бы не мог сказать вам, сколько там было золота и серебра, и утвари, и драгоценных камней, и шелковых материй, и одеяний из атласа, и одеяний на беличьем меху и подбитых мехом горностая, и всяческих драгоценных вещей, какие когда-либо имелись на земле. И Жоффруа де Виллардуэн, маршал Шампани, со всей правдивостью свидетельствует по истине и по совести, что со времени сотворения мира никогда не было в одном городе захвачено столько добычи^{474}.

251