Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии

Своеобразность театра военных действий заставляло русских действовать здесь небольшими мобильными отрядами в 1,5–2, реже 3 тысячи человек. 5тысячный отряд, т.е. численность чуть более полка усиленного состава военного времени, был редкостью. В пик своего численного сосредоточения под стенами Денгиль-тепе в январе 1881г. у Скобелева по всей линии от Красноводска до Ахалтекинского оазиса под ружьём было 16 батальонов, включая местные команды и железнодорожные войска. 16 батальонов это как раз то количество, какое было по штатному расписанию в русской пехотной дивизии. Ни в одной когда-либо ведённых России войн меньшими силами она не оперировала. Большего количества войск тут было просто не нужно, а из-за хронического недостатка верблюжьего транспорта под войсковые грузы и отсутствие на данном этапе железной дороги, сконцентрировать их было просто невозможно.

Отношение русских войск к туземцам было пренебрежительно покровительственным. Лишь когда дело доходило до штурма, русский солдат становился смертельно опасным для любого вооружённого противника. При штурме всё мужское население, не сложившее оружие, уничтожалось. Безоружных же не трогали. Даже в самые жуткие минуты рукопашных схваток русские солдаты сохраняли ясность мышления и не предавались слепой всесокрушающей ярости. В этом, например, показателен штурм 12 января 1881г. Денгиль-тепе. При штурме всё (!) мужское население крепости, не успевшее убежать в пески, в рукопашной схватке было перебито. Всё. Однако 600 персов рабов (феодалов наверно) не тронули. Как русские в лихорадке штыковых свалок умудрились их не переколоть под горячую руку, остаётся только удивляться. И из 5 тысяч женщин и детей, уцелевших после подрыва стен и не убежавших с основной массой защитников в пустыню, тоже, ни одна при штурме не пострадала. (См. гл. III,ч.3). Была правда тёмная история, относящаяся к июлю 1873г., к операции русских войск против хивинских йомудов, когда якобы казаки полковника Блока из отряда генерала Головачёва порубали человек 200 женщин и детей в туркменском таборе, но это, в общем-то, так и не было доказано. Как было дело, имеются противоречивые сведения. (48,2,с.277). Что бы окончательно не запутаться во всей этой загадочной истории разборка этого дела сознательно здесь не приводится. Это тема отдельного исследования.

Теперь о моральном облике русского воина в Средней Азии. Святым русский солдат, конечно же, не был, и армия русская какой-то особенной по сравнению с другими армиями мира тоже не была. Переняв от местного населения термин «баранта» в обозначении грабежей побеждённых, русские солдаты и, особенно казаки, барантовали во всю. Барантовали с размахом, со знанием дела, с изобретательностью. Но и здесь лицо своё русская армия соблюдала. Баранте подвергались только те города и крепости, которые отказывались от предлагаемой капитуляции. А предложения от русских следовали всегда. Далее, разгрому подвергалось только личное имущество жителей. Материальные и духовные ценности общего, так сказать, пользования, не трогались. Ни в одном среднеазиатском городе, сопротивлявшемуся до конца и подвергнувшемуся затем разграблению, не было, например, тронуто, повреждено или уничтожено ни одного исторического памятника, ни одной мечети. (5,с.32). Города же, которые сдались, не доводя дела до штурма, или даже в перерывах между приступами, разгрому не подвергались вообще. Потом, грабили только солдаты, офицеры никогда в подобного рода делах участия не принимали. А иногда баранта была и вообще запрещена. Так было, например, в Хивинском походе. (41,с.332; 48,2,с.244). Иногда же погромы планировались. Так Скобелевым был осуществлён четырёхдневный погром взятой им крепости Денгиль-тепе, правда, им же по истечению этого срока погром был прекращён и войска из состояния баранты выведены. При этом были использованы самые жёсткие меры, вплоть до расстрела. (См.гл.III,ч.3).

Ну, а, в общем, война есть война, без грабежей и погромов их ещё не бывало. Здесь просто среднеазиатцам ещё повезло, что против них действовал относительно беззлобный противник. Сами же они в подобных делах не церемонились. Незадолго до Хивинского похода бухарским эмиром было покорено Гиссарское бекство. По этому поводу в Хиве бухарский посол хвастался хивинскому хану, что они, т.е. бухарцы, «семь дней резали мужчин и три дня детей в люльках». (48,2,с.66). Впрочем, бессмысленная жестокость у них была как своего рода патология, они без неё жить не могли.