Завоевание Средней Азии в хрониках российской армии

Здесь на Эмбе отряд простоял более двух недель. Ещё осенью Аллакуллихан, хан Хивы, выслал 2 тысячи хивинских туркмен, йомудов, напасть на укрепления Ак-Булак и на Эмбинское, вырезать всех и головы отправить в Хиву, затем следовать по пятам за главными силами, постоянно их беспокоя.

18 декабря эта конная толпа подошла к Ак-Булаку и напала на него.17 Гарнизон Ак-Булака к этому времени состоял из 130 здоровых и 164 больных. Трижды за день туркмены атаковали укрепление и трижды были отбиты. Ночью они пытались поджечь скирды с сеном, но были обнаружены казаками и отбиты залпами. Потеряли в этом деле йомуды более 10 человек убитыми, у русских потерь не было. Гарнизоном командовали горный инженер капитан Ковалевский и поручик Гернгросс, следовавшие в Бухару и оказавшиеся в Ак-Булаке случайно. (1,с.32–33; 19,с.551; 32,с.158–159).

Утром хивинцы, узнав о приближении к Ак-Булаку небольшого русского отряда, атаки на укрепление бросили и пошли на встречу. Это подходил отряд Ерофеева. (У Абаза он штабс-капитан, у Макшеева просто Ерофеев, без всяких чинов, у Захарьина поручик). Этот Ерофеев был Перовским по приходу на Эмбинское укрепление отправлен на Ак-Булак с ротою пехоты в 140 человек и с сотней казаков, из которых только 40 были конными. Отряд сопровождал транспорт в 230 верблюдов, запряжённых в сани с грузом овса, сухарей, круп и пр., который должен был потом вывезти из Ак-Булака всех больных. Не доходя 20 вёрст до Ак-Булака, отряд попал в буран и остановился. Здесь он и был, ночью, уже после бурана, внезапно атакован туркменами. Спас всех барабанщик. Увидев туркмен, он начал играть дробь-тревогу. Йомудские лошади сроду не слышали такой мелодии, испугались и понесли. В эту атаку они смогли только отбить 30 верблюдов и заарканить одного солдата.18 Потом они три раза повторили свои атаки, но были отбиты. Русские успели соорудить бруствер и встречали их огнём в упор. Последнюю атаку они произвели под прикрытием отбитых у русских верблюдов, погнав их вперёд и прячась за ними. Отбили и её, положив при этом человек 30. К вечеру туркмены отошли, оставив неподалёку часть своего отряда. Они тоже соорудили бруствер и остались на ночь, напротив русских. Огня туркмены не разводили, русские же развели. Йомуды на огонь начали стрелять, убили одного казака и 2 ранили. 10 человек охотников с унтер-офицером подкрались к ихнему брустверу и бросились на них. Трёх прирезали, одного взяли в плен, остальные убежали. Ерофеев хотел допросить захваченного «языка», но не успел, подбежавшие казаки вмиг искрошили его в капусту, за своего убитого у костра. С рассветом туркмен уже не было, ушли ночью. На их брошенной стоянке русские обнаружили обгоревшие останки солдата и труп киргизского почтаря, посланного Перовским. Того они перерезали пополам, поперёк вдоль пояса, воткнули обе половины в снег, в рот запихали письмо. В общем, весело время провели, не скучали. (1,с.33–35; 19,с.558–563; 32,с.159).

В этом деле русские потеряли 5 убитых и ранеными 13. Барабанщик и охотники были потом награждены знаком Военного ордена, унтер-офицер произведён в офицеры, Ерофеев получил Владимира 4й степени с бантом и произведён в следующий чин.

Туркмены больше на русских не нападали и ушли в Хиву. Туда их дошло человек 700 из посланных 2 тысяч. Остальные замёрзли в степи, часть умерло от голода. В Хиве, они, недолго думая, заявили, что весь русский отряд вымерз и воевать не с кем. В Хиве началось ликование. А то, что их вернулось всего 700, на это и внимания никто не обратил. Всё это стало известно потом, после похода, когда с Хивы стали возвращаться русские пленные.

Известия о появлении в степи хивинцев, произвели неблагоприятное впечатление на киргизских верблюдовожатых, лаучей. Одной ночью, без разрешения, с десяток их отряд покинули и ушли в свои кочевья. На следующий день оставшиеся взволновались, и уже все, а их было больше 2 тысяч, хотели последовать ночному примеру. Ситуация в секунду стала критической. Но Перовский приказал их окружить войсками, двоих расстреляли, бунт и неповиновение были подавлены в зародыше. (29,с.588; 32,с.159; 19,с.556).

Дальше в описании похода у авторов есть некоторые расхождения. Приведём сначала вариант Макшеева. Как ни как когда он писал свой труд, он был уже генералом, за плечами имел громадный опыт службы в Азии, участвовал в разных экспедициях, воевал. Наверное, он отдавал себе отчёт, что при работе над таким военно-обзорным материалом, допускать ошибки просто нельзя. Плюс ко всему, он наверняка пользовался какими-то серьёзными документами, из военного министерства, например. У русских авторов того времени есть одна особенность, нам малопонятная, в то же время неприятная и затрудняющая работу. Все они, начиная от прапорщика и кончая генералом, штатские тоже, очень и очень редко дают какого-либо рода ссылки, откуда они эти данные взяли, от кого получили. Так что тут нам остаётся всё принимать на веру и не сомневаться в порядочности старых русских исследователей.