Завоевания в Центральной и Южной Америке XV—XIX веков. Под властью испанской короны

Завоевание не избавило Испанию от страха перед исламом. Не сделало этого и испанское вторжение в Северную Африку, которое началось с захвата Мелильи в 1492 году, опередившего нападение на город турок. В начале XVI века турки завоевали Сирию и Египет и распространили свою власть почти на все побережье Северной Африки. Огромная мощь Османской империи тогда могла быть призвана на защиту мусульманских правителей на побережье и, возможно, даже на помощь недовольным восставшим маврам в Испании. На тот момент эта мощь была слишком велика, чтобы бросать ей вызов только силами испанских королевств. Тем временем энтузиазм и амбиции, подогретые войной с Гранадой, не угасали, лишь частично удовлетворенные победой. Выход для этой сдерживаемой воинственной энергии был предложен лишь год спустя после падения Гранады в донесении Колумба об островах в Западной Атлантике и его настойчивом утверждении, что эти острова можно будет использовать как стартовую площадку на пути в Китай. Через поколение чувства, которые сплотили испанцев против Гранады, превратились в оголтелый методичный империализм, который в поисках новых объектов для завоевания увидел свой шанс за океаном. Пока португальцы в своем стремлении создать империю искали в Западной Африке, помимо других целей, «черный ход» для нападения на арабов и турок, испанские имперские амбиции благодаря своевременному открытию устремились в новый мир.

Часть первая. Создание Империи

Глава 1. Острова и материк в Мировом океане

Завоевание большей части Андалусии в XIII веке открыло для Кастилии новые окна в мир. К Бильбао и более мелким гаваням Галисии и Бискайского залива, через которые кастильскую шерсть, доставленную караванами мулов из Бургоса, отправляли во Фландрию, завоевание добавило порты Мурсии и Валенсии с их доступом к итальянским запасам зерна и, что важнее всего, огромную гавань Севильи с ее оживленными верфями и процветающей торговлей с Северной Африкой. Фердинанд III нанимал галисийские корабли для блокады Севильи во время своего последнего нападения на нее, а когда город оказался в его руках, он сделал все, что было в его власти, чтобы восстановить и поддержать ее верфи. Кастилия стала влиятельной морской державой, имевшей флот, но не морской изначально. Кастильские идальго не сразу полюбили море. Севильская гавань считалась военным объектом – морской базой в грядущей борьбе за контроль над Гибралтарским проливом и безопасное сообщение между атлантическим и средиземноморским побережьями Кастилии. Офицеры и солдаты, участвовавшие в этих морских операциях, были вначале в основном итальянскими наемниками, и на протяжении многих лет традиционная морская торговля Севильи также оставалась в руках или пизанцев, или генуэзцев. Однако постоянная миграция моряков из Страны Басков и Галисии в Севилью и ее вспомогательные порты в XIV–XV веках привела к появлению здесь новых профессий. В Западной Андалусии возникло испанское морское сообщество. Моряки-иммигранты из Севильи, Кадиса, а также Палоса и Уэльвы близ устья Рио-Тинто искали выход для своей предприимчивости в Северной Европе, Португалии, Африке и на островах Атлантики.