Завоеватель

— У правителя любого государства случаются времена, когда не всем можно доверять. У вашего халифа, небось, тоже.

— То есть, прежде чем отправиться сюда, вы решили проверить работу нашего визирата госбезопасности. Разумное решение… Не пойму только одного — если ваши люди засекли нашу слежку за ним, почему вы все-таки сами появились на Ибн-Джухайяме. Я бы так никогда не поступил.

— Намекаете на отсутствие мудрости? — Росский император в очередной раз усмехнулся.

Усмешка не была самодовольной.

Скорее это добрая улыбка взрослого, терпеливо объясняющего своему ребенку-несмышленышу — почему бабочки летают, мышки бегают, а червячки ползают…

— Мне нечего бояться, кроме подлых ударов исподтишка. А врагов я боюсь меньше всего. Я — «росомаха», уважаемый! Думаю, это вам о чем-то говорит.

— Это говорит мне в первую очередь о том, что халифатская разведка совершила промах. Мы знали, что новый росский император — из «росомах». Мы не знали главного — что он «росомаха» действующий, а не бывший.

Неверный в очередной раз усмехнулся:

— «Росомахи» становятся бывшими только при выходе в отставку. И то не всегда… Впрочем, мы, разумеется, не афишировали, что я продолжаю тренировки. Как бы то ни было, неутраченные профессиональные способности мне иногда очень неплохо помогают. Ваши люди убедились в этом на деле.

— И все-таки мне совершенно не понятно, уважаемый, зачем росский император самолично… э-э-э… занимается разведкой на сопредельной территории. Неужели у вас не хватает других «росомах»?

— Не всякую задачу поручишь другим. И потом, у любого правителя есть привилегия — самому решать, кто и что должен выполнять. Считайте, во мне заговорила ностальгия по юности. Захотелось адреналина. У вас так не бывает?

— Бывает иногда. Но все реже и реже. Как ни жаль. У меня теперь иные пути испытать адреналиновую атаку.

— Вот я и предлагаю вам такой же путь… Так что вы скажете?

— А если я откажусь?

— Тогда, боюсь, мне придется убить вас. Вам же будет лучше. Все равно Светлейший, да пребудет с ним милость Аллаха, перестанет доверять своему визирю госбезопасности, если узнает, что тот приватно встречался с росским императором. У нас говорят: шила в мешке не утаишь.

Анвар ибн Аль-Масуд успокоился.

Теперь этот человек стал ему понятен.

Нормальный политик, пытающийся извлечь из ситуации максимум пользы. А то, что его речам хочется верить… В конце концов, Светлейшему я тоже всегда верил. И не будем забывать еще одну росскую поговорку — доверяй, но проверяй…

— Так что вы мне скажете, Анвар-паша? И визирь решился.

— Скажу, что склонен согласиться с вами. Союз с вами выгоден моей стране, и я сделаю все, чтобы донести эту идею до моего правителя.

— Фантазии, о паша… Светлейший ни за что не согласится с вами!

— Поживем — увидим. У вашего народа ведь есть и такая поговорка.

— Вы неплохо знаете наш фольклор.

— Фольклор врага полезно знать. Лучше понимаешь его мысли. А уж в отношении союзника — и тем более.

— Вы правы, о паша! Да пребудет с вами милость Аллаха и мудрость Светлейшего. — Неверный некоторое время размышлял, попивая чай.

Похоже, собираясь на сегодняшнюю встречу, он не все аспекты разговора продумал. Или не ожидал, что визирь так быстро согласится с его доводами. Впрочем, верблюды не ждут, пока сдвинется с места ишак.

— Как мы будем держать связь? Росский император оторвался от пиалы:

— Вести дипломатическую переписку нам пока рано. Не стоит давать козыри нашим противникам… Когда вы сможете прощупать настроение Светлейшего?

Теперь задумался визирь.

— Здесь мне больше делать нечего. Ближайшим же транссистемником я возвращаюсь на Новый Эр-Риад. Светлейший наверняка захочет выслушать мой доклад. Тогда я и подкину ему мысль о полезности стратегического союза между халифатом и вашей страной.

— Хорошо. — Остромир кивнул. — Еще один вопрос… Дальнейшая судьба моего секретаря?

Анвар ибн Аль-Масуд снова задумался. Поводил пальцем по кромке опустевшей пиалы, послушал родившийся скрип.

— Ваш секретарь пока останется под арестом. — Визирь улыбнулся. — Чтобы у меня не возникло подозрения, будто ваше предложение о союзе было порождено исключительно заботами о его судьбе.

Неверный чуть заметно поморщился. Но кивнул:

— Что ж, ваша предусмотрительность делает вам честь. У меня нет иного выхода, кроме как согласиться. В конце концов, что такое жизнь одного человека, когда решаются стратегические межгосударственные вопросы?… — Он еще немного подумал. — Тогда мы поступим со связью следующим образом. Когда у вас появится информация для меня, передайте ее через моего секретаря. Если он привезет ко мне новости лично, это будет лучшее доказательство успешности нашего сотрудничества.

Анвар ибн Аль-Масуд даже языком прищелкнул:

— Вы не бросаете друзей в беде. Это делает вам честь. Хорошо, так и поступим.

— И еще одно… Я бы мог спросить вас о судьбе женщины, что была служанкой у Ибрахима ибн Аль-Фарида… — Росский император замолк.

Лицо его сделалось напряженным.