Завше блиско

По комнате прокатилось удивлённое мычание. Марек сразу закопошился: хотел побежать на улицу и успокоить подругу, но, столкнувшись с волчьим взглядом Дубека, Млувка осел обратно в стул.

– Поглядите на неё, колбаса обиженная! – не мог нарадоваться Нуличек, и тут же сзади получил от Алеша крепкий подзатыльник.

С каждым днём листья теряли соки, но прибавляли в цвете. Светлые, бездождливые дни держались бодрячком и до сих пор не подпускали тяжёлых туч. Северина радовалась погоде; чаще и чаще она оставляла душную квартиру ради панорамной ивы. Делать уроки там было гораздо приятнее, что приносило и достойные отметки в школе. Осень не могла не нарадоваться, глядя на своё отражение в ручье, дивясь только умильному дрожавшему в воде человечку с рюкзаком. А как не удивляться, до чего эволюционировали верблюды – отстёгивающийся горб! Это же… это так же поразительно, как за баснословную сумму съесть ласточкино гнездо[8] – но с кусочками курицы вместо стрижат (осень видела такое через окно пекинской кафешки). А вот в верблюжьих краях она бывала редко, вот и изумилась развитости древесной Квазимоды.

Сева взаимно восторгалась осенью и делала домашку. Она взглянула на время: вроде день, а зарядка на телефоне уже ползла к нулю. Может, забыла вчера в розетку воткнуть? Ну, да ладно, вечером заряжу.

Осматривая писаную рощицу, взглядом она зацепилась за лишнее пятно. Оно было уже знакомо: красное с синим верхом. Чувства вышли смешанные. Во-первых, Лиса помнила, как из-за пустяка «мешок» визжал в их прошлую встречу, а во-вторых – как она не находила себе места, оставив мальчишку одного в лесу. Разгорелось и любопытство: ну как мог он оказываться один да ещё так далеко от дома?

Порывистости Севе было не занимать, и раньше, чем она сама решила, ноги сошли на берег. Уши инстинктивно старались свернуться в трубочки и тянули её в противоположную сторону, но ноги за тринадцать лет накопили больше мышц. Лиса ещё издали старательно хрустела веточками и листвой, чтобы обозначить себя и не напугать чувствительного мальчика. Один ноль в пользу ног – и Лиса уже стояла близко к каменному кругу. Но не совсем близко. Лишь не очень далеко, а то мальчик и не заговорил бы вовсе. Да и слишком близко тоже плохо. Да, может, он и не собирался вообще ни с кем говорить. Мысли закружились похлеще мух в стиральной машине.

Рот растолкал их всех и вылез на передовую:

– Ян, это я, Сева. Помнишь меня? – заговорила она так нежно, как с младенцем кошечки на пуховой подкладке. – Только, пожалуйста, не кричи. Я тебе ничего плохого не сделаю.

Тишина в ответ. Но было видно, что мальчик её прекрасно слышит.

– Если хочешь побыть один, только скажи, и я мигом испарюсь.

«Ну да, – подумала она, – скажет он, как же…»

– Или дай знак какой… махни рукой, что ли…

Тишина. Кромешная, непробиваемая стена тишины. Делать нечего, Сева вздохнула и медленно, на цыпочках стала ретироваться.

Вдруг сзади послышался будто гулкий звук камешков. Ну тех из круга, которые Лиса нечаянно задела в прошлый раз и получила за это частичную контузию. Она оглянулась: куртка не двигалась, но – из-за колена выглядывало нечто…

Северина не поверила глазам и прищурилась: да, что-то шевелилось и с любопытством смотрело в её сторону.

– Так мне уйти?.. – на всякий случай переспросила она, но не получила ответа. – … или остаться?

Щелчок камешков!

Она застыла и не знала, как лучше поступить.

– Остаться?.. – неуверенно переспросила она.

Стук!

– Ладно… тогда я подхожу, – сказала она и осторожно стала приближаться.

Светлое нечто закопошилось и быстро спряталось за коленку Яна.

– Там у тебя бегает кто-то… – между делом сообщила Сева, будто мальчик и сам не видел. – Смотри, а то цапнет… (тут она запнулась и почему-то добавила) – меня.

Мальчик молчал, но насторожился, как дикий зверёк. Лиса подошла и заглянула в лицо Яна: тот смотрел сквозь и вдаль, зрачки не двигались. Он словно был погружен в мир слов, звуков, интонаций, чётких мыслей  – но мир красок и эмоций был для него закрыт.

В руках у Яна сидела мышь! Северина чуть не взвизгнула, но вовремя сглотнула испуг. Мышь стояла на задних лапках и шевелила на неё усами. Лиса чуть не утонула в чёрном бездонном взгляде зверины, и, передёрнувшись, отвела глаза.

– Ты не говоришь со мной по какой-то причине или просто не хочешь. Ох, много спросила… По какой-то причине?

Стук.

– Ага… ага…– но дальше она не могла ничего сообразить.

К счастью, Ян сам повернул голову и посмотрел на камни. По мнению Севы, с ними вроде всё было в порядке.

– А по какой же?.. – растерялась девочка.

Ко второму счастью, Ян снова посмотрел на круг.

– А-а! – стукнула себя по лбу прозревшая Лиса. – Поняла. Скоро поболтаем! – И унеслась к ручью.

Немного погодя она вернулась с пригоршнями камешков. Уселась, как Ян, скрестив ноги и стала выкладывать вокруг себя линию. Когда она закончила, то, довольная своей сообразительностью, гордо приступила к диалогу:

– Не кусается крыса-то?