Завтра будет буря

Сколько прошло времени, Костя не знал, в последний раз, и когда он смотрел на часы, они показали половину двенадцатого ночи. Не хотелось смотреть на них, чтобы не разочаровываться, лучше уж совсем не смотреть. Поневоле в голову стали взбредать разные мысли и воспоминания. Поначалу страшась их, как и все неизвестное, Костя пытался не пускать их в сознание, не давать им ход. Но вскоре от скуки они все же возымели свое. Первым и самым ярким в его сознание вторглись воспоминания о той зеленоглазке, которую он увидел на Октябрьской. Приятное воспоминание, не больше к сожалению. Но вспоминая этот ясный хризолитовый отблеск, на душе стало немного теплее, на мгновение даже забылись эти бандиты, эта безжизненная станция и вообще все человеческие недостатки, которыми изобиловал и сам Костя. На лице заиграла тень улыбки. Посмотрев на него со стороны кто-нибудь обязательно решил бы что парень сходит с ума: он изранен, помят, сидит в плену у нелюдей, запросто способных убить его, из-за того что он будет им мешать, в дали от своего дома, от своего мира, сидит и улыбается, глазами уставившись в одну точку.

Его мысленные бдения прервал тихий шорох со стороны сторожа, сквозь негромкий храп, который Костя услышал только сейчас, прокрадывались звуки тихо идущего человека. Затем все стихло. Мгновение спустя ушей пленного коснулся противный булькающий звук. Тело грохнулось на пол, и костя увидел мягко упавшую на камень расслабленную кисть сторожа. Тут из-за стены появился Олег с кучей ржавый ключей, болтающихся на металлическом кольце в одной руке и окровавленным ножом в другой. Он молча открыл дверь и помог заключенному подняться.

-Ты? как?- недоумевал Костя –Ты что на станцию пробрался один что ли?- изумлению освобожденного Кости не было предела.

-Тихо, выберемся, тогда и поговорим- отрезал сержант. Он взял под руку еле идущего освобожденного и уверенно направился к правому тоннелю. У кости даже мелькнула мысль, а не бывал ли его попутчик здесь раньше?

Возле одной из колонн сержант (или все же лейтенант?) неожиданно остановился и достал пистолет. Увесистый револьвер лежал в его руке как влитой. Сержант замер, прислушиваясь. Костя тоже напряг слух. Где-то на грани слышимости звучали торопливые шаги. Звук усиливался, уже через несколько секунд можно было свободно различать интервалы между шагами. Сержант навел пистолет на арочный проем, из которого вот-вот должен был кто-то выйти. Беглецы замерли в ожидании. Когда все произошло, Костя даже не успел увидеть лицо так неудачно оказавшемся не в том месте не в то время человека. Незнакомец появился из-за арки и даже не успев повернуть головы, с пулей в груди отлетел, и, упав на пол, распростерся на его холодных камнях. По росту он был скорее похож на карлика, или… на ребенка? Страшная мысль пронзила сознание. Убили ребенка. Он вырвался от сержанта, и как мог быстро, проковылял к бездыханному телу. Он взглянул в, еще недавно бывшими живыми, глаза. Ребенок. Это ребенок! Они убили ребенка! Костя в ужасе попятился от тела, и лишь преодолев некоторое расстояние, уставился на сержанта. Тот стоял, опустив пистолет. По нему было видно, как он напряжен: желваки вздулись, глаза смотрели прямиком на бездвижное тело, и даже долголетняя военная выдержка не помогла скрыть той неописуемой горечи, которая накатила не него в данный момент.

-надо уходить- в итоге тихо, но резко сказал сержант. Он подошел, и снова взяв под руку, повел еще не пришедшего в себя Костю к тоннелю. Вдали уже слышались крики разбуженных в этот поздний час громким выстрелом.

Они двигались к тоннелю. Когда они уже почти скрылись в тени черного зева, сзади послышались тяжелые шаги.

-Эй! Ты кто?- крикнул кто то. Развернувшись, Сержант ответил несколькими выстрелами из револьвера, но тот мужик был явно не промах, перед смертью успел разрядить небольшую очередь, попав Косте в спину. Вскрикнув, ужаленный, навзничь свалился на землю.

Сказав что-то похожее на «мистштюк» Сержант поднял лежавшего на полу Костю, взвалил на спину и двинулся вглубь тоннеля. Куда они шли, Костя не знал, но было лучше идти вперед, чем сидеть в клетке, в тягостном ожидании этих зверей. Из головы никак не выходило лицо того мальчика, который сейчас лежит на станции. Скорее всего, его уже нашли, и разъяренные, кинулись в погоню за дерзкими убийцами. Костя их понимал. В страшном сне, как говорится, ему не могло присниться убийство ребенка. Тем временем, снова скрывшийся под своей железной маской сержант, чуть ли не нес его по тоннелю. Похоже он куда то спешил. Но куда можно спешить? Куда бы они не пошли, их все равно догонят. Среди них нет раненых… Кровь сочилась из раны, перекрашивая камуфляж в багряные оттенки, перевязать ее не было времени. Они не пощадят беглецов, Костя был в этом уверен.

Тем временем они шли, ботинками считая шпалы, в изобилии лежащие на земле. Они шли, пока впереди не засветил спасительный свет какой-то станции. К этому времени сержант уже весь вспотел, дыханье его было неровное, тяжелое, было видно, как он вот-вот выбьется из сил.