Завтра будет война!

Вот только у него было довольно своеобразное представление о том, где кончается Украина… Например, он считал украинскими территориями и Донбасс, и Северное Причерноморье. Раз Донбасс украинская земля, в нее тоже могут войти союзники-немцы! И вошли. Донбасх — это ведь уже не только хлеб и мясо, это уголь и металл. Как же отказаться?

Именно тогда из захваченного немцами Донбасса отошли к Царицыну части 3-й и 5-й армий… Большевики не имели ничего против союзников-немцев. Они не имели совершенно ничего против их входа в Донбасс. Но вот на «самостийной Украйне» оставаться хотели не все. Тем более, это Скоропадский считал, что украинизация — дело очень медленное и постепенное. Сечевики Симона Петлюры, бывшего военного министра Рады, находились в оппозиции к режиму Скоропадского и не собирались ждать, пока неукраинцы «украинизируются». «Москалив» и «жидив» они резали. Всех, независимо от политической ориентации.

26 апреля — 2 июля 1918 г. остатки 5-й армии под командованием Климента Ефремовича Ворошилова отходили из захваченного немцами Донбасса на Царицын и прошли больше 500 км. Это — с боями, со скарбом, почти 3 тысячи вагонов, больше 40 тыс. человек, из которых до 30 тыс. вооруженных мужчин. Далеко не все из этой огромной толпы были сторонниками большевиков. Но и оставаться на Донбассе было совершенно невозможно.

Армия и беженцы ехали на бронепоездах. Большинство бронепоездов имели только противопульное бронирование, несли 10–15 мелкокалиберных орудий и столько же пулеметов. Или только 2–3 вагона были с броней, а остальные — платформы, по краям заслоненные мешками с песком и с пулеметными гнездами. Такой поезд легко «дырявился» даже из «трехдюймовок» — пехотных пушек калибром в 36 мм. Такие поезда и нужны были в основном для того, чтобы возить на них войска.

Казаки разрушали железнодорожные пути, водокачки и мосты. Мост через Северский Донец отстраивали три дня. Мост через Дон у станции Ляпичев пришлось восстанавливать больше месяца. Одни сражались с казаками, другие чинили мост и восстанавливали железнодорожное полотно. 30 июня по новому мосту перешли бронепоезда, за ними потянулись эшелоны…

Судьба Крыма

В Крым немцы вошли потому, что правительство Украинской державы Скоропадского договаривалось с возникшими на развалинах Российской империи правительствами как с суверенными государствами. Гетман Скоропадский подписал с Курултаем Крымских татар договор о дружбе и сотрудничестве. Согласно этому договору в августе 1918 г. немцы вошли и в Крым как в союзное Украине государство. Против этого большевики тоже не возражали.

Судьба режима Скоропадского

Стоило пасть Германской империи — и у режима Скоропадского не оказалось никакой поддержки. 15 декабря 1918 г. Скоропадский бежал в Германию, где жил как частное лицо.

Позднее возглавил одну из группировок украинской эмиграции, провозгласившую целью создание «народной трудовой монархии» со Скоропадским во главе. Сотрудничал со всеми законно избранными правительствами Германии, включая национал-социалистов. В апреле 1945 г. с трудом выбрался из осажденного Берлина и выехал к семье, жившей на юге Германии.

26 апреля 1945 г. американские летчики совершили очередной подвиг: подвергли ковровой бомбежке железнодорожную станцию Меттен, под Мюнхеном. На этой станции не было эшелонов с войсками, но «зато» на станции скопилось много беженцев. Истребляя проклятых немцев, спасители человечества от ужасов гитлеризма, среди прочего, смертельно контузили 72-летнего Павла Петровича Скоропадского. Слава героям!!!!

Судьба Новороссии

Режим Скоропадского имел в Новороссии очень слабую опору. Там существовали и боролись как минимум четыре политические силы: украинские гайдамаки Семена Петлюры, коммунистическое подполье, белогвардейское подполье и мафия матерого уголовника Мишки Винницкого по кличке «Япончик»[107]. Особенно напряженная борьба шла в столице Новороссии, Одессе.

Одесса отродясь не была частью Украины. Это был русско-греческо-еврейско-молдаванский по населению портовый город. Часть России, хотя и своеобразная. Университет в Одессе назывался Новороссийским университетом.

Одесса уголовников чересчур хорошо известна советскому читателю: невероятно прилизанный, идеализированный до предела уголовный мир встает со страниц И. Бабеля, из песен Аркадия Северного, Леонида Утесова и братьев Жемчужных. Одесса — символ веселой приморской вольницы, «Кости-моряка», Молдаванки и «Гамбринуса».

Но кроме Одессы портовой накипи, была и Одесса русской интеллигенции. Она меньше известна… Разве что по несправедливо забытым книгам Гарина-Михайловского. Из них в советское время даже в школе проходили отрывки из «Детства Темы»: главу «Тема и Жучка». А три продолжения — это автобиографические книги, действие которых происходит как раз в интеллигентной Одессе[108].

Эти две Одессы противостояли друг другу, как два мира. Ее люди выглядели и говорили почти как существа с разных планет.

В январе 1918 г. в Новороссии установилась советская власть… Не надолго! Уже в марте 1918 г. в города Новороссии вошли немцы.