Завтра я буду скучать по тебе

– Плавай, ныряй, прыгай через пылающие кольца пламени, мне плевать как. Я потерял Расмуса, когда оставил семью много лет назад. Но он не может просто исчезнуть, как будто его никогда и не было. Нам нужна могила, к которой мы будем приходить, – он сжимает челюсть, и взгляд его становится твёрже, – и я знаю, что именно ты можешь нам помочь. Называй это как хочешь, хоть расплатой по старому долгу, но найди его и верни его домой.

– Арне, – начинаю я, – прошу тебя. – То, что было с Фрей, нельзя сейчас использовать. Не таким образом…

– Всё нормально, Торкильд, – продолжает он так же спокойно и медлительно, как и прежде, но всё-таки я вижу, как поднимается и опускается его грудь под футболкой, – не надо о ней говорить, – продолжает он, – ещё рано. Пока ты не нашёл Расмуса и не привёз его или его тело домой. Потом можешь ползти обратно в ту дыру, из которой ты вылез, и делать, что тебе вздумается до конца жизни. Но сначала дождись этого момента, а я буду тебе платить. Понял?

Лифт уже приехал и снова исчез в шахте, когда Арне развернулся и пошёл обратно в офис Анникен. Он останавливается у двери спиной ко мне.

– Нам нужна эта могила, Аске, – говорит он и кладёт руку на дверную ручку. – Ещё одна могила. Неужели, чёрт возьми, я о многом прошу?

Глава 4

Под вечер моя комната становится совсем серой. Тусклый свет, падающий от окна в гостиной, на которое я навесил флисовый плед, только усиливает этот цвет смерти – комната и без того пронизана им от пола до потолка. Я слышу, как за окном стекает по трубам дождевая вода, как гудят машины, проезжая по вантовому мосту, соединяющему город с Грассхолменом, Хундвогом и другими островами на той стороне.

Я лежу в кровати. Где-то сзади потрескивает радио в такт булькающей кофеварке.

По радио хрипло поет Леонард Коэн: «…You who wish to conquer pain, you must learn what makes me kind…»[1]. Когда мы только начали лечение, Ульф предложил мне слушать музыку после вечернего приема лекарств – это повысит седативный эффект, который требуется организму, чтобы побороть трудности с засыпанием. Но я всё-таки предпочитаю радио, ту неопределённость, которую оно привносит.

Я поворачиваюсь на бок, обращаю взгляд в темноту, там, где между стенкой и кухонным углом стоит стул, и слышу какой-то звук.

– Фрей? – я глотаю воздух и поднимаюсь с постели. Снова звучит голос Коэна, мягкий, как виолончель: «…You say you’ve gone away from me, but I can feel you when you breathe…»[2].

В комнате сразу запахло землей и сыростью. Я осторожно сползаю с дивана и встаю. Я чувствую сильное покалывание где-то внутри. Меня переполняет нетерпение и радость в предвкушении того, что́ сейчас произойдёт.

Я подхожу к стулу и протягиваю руку к темноте передо мной. Радио снова потрескивает, затихая, и музыку сменяет назойливый шум осеннего дождя за окном, вплетающийся в тишину.

Мы танцуем. Движемся точно в ритме холодильника, позвякивающего в моей тесной кухне. Ни музыки, ни света, только шум дождя и разорванное небо над нами. Мне плевать на пылающие от боли щеки. Всё что я вижу – это её губы, слегка дрожащие в такт фигуре, монотонно раскачивающейся из стороны в сторону.

– Я и подумать не мог, что увижу тебя снова, – всхлипываю я судорожно и чувствую, как под кожей моего лица что-то возгорается, и тут же слёзы, копившиеся в воспаленных слёзных каналах, наконец-то вырываются на свободу.

Её непокорные каштановые волосы совсем потускнели и утратили былой блеск. Былые ароматы неизвестных растений, пряностей и ванили сменила сырая дымка стерилизующего мыла и холодной земли. Её запах, наш запах – его больше нет, он смыт временем, которое мы провели в разлуке.

– И всё-таки ты вернулась.

Я соединяю её пальцы со своими, придвигаюсь поближе и пытаюсь зарыться в её волосы, вдыхаю их запах снова и снова, пока её голова с тяжестью не падает мне на грудь.

– Давай же, – я устало глотаю воздух, обхватываю её бюст и придвигаю к себе.

Мы, шатаясь, доходим до раскладного дивана, я снимаю с окна плед и кладу его на плечи, как плащ, а потом залезаю к ней. Я чувствую, как меня трясет, когда её холодное тело соприкасается с моим.

Трясёт от счастья.

Глава 5

Первый день с Фрей, Ставангер,  22 октября 2011 года.

Недавно я вернулся на работу в бергенскую прокуратуру после полугода жизни в Штатах. Когда по поручению меня отправили в Ставангер, я оказался у крыльца виллы в западной части района Стурхёуг. Там мне предстояло встретиться с адвокатом, работавшим над одним из двух дел, ради которых я прибыл в город.

Первое из них касалось возможного случая разглашения служебной тайны, предположительно произошедшего по вине одного из сотрудников местного суда. Он работал над делом о компенсации средств, в котором участвовали две иностранные нефтяные компании.