Завтра как обычно

Я вдруг больно поперхнулся сухим колючим всхлипом, рванувшим грудь. Схватил свитер, скомкал его и ткнулся в него лицом, чтобы Маргарита не слышала, как я плачу — впервые за сегодняшний страшный день. Я плакал и не мог остановиться. Плакал и ничего не мог с собой поделать. Я молча трясся и давился в скомканный свитер, и в ушах моих звучал эхом смех Григория в кабинете, тот хитрый непонятный смех. Что ты хотел сказать этим дурацким смешком, Гришка? Что ты понимал обо мне такое, чего сам я не понимал? Маргарита засыпала и бормотала все глуше, тише, утопая в детском безмятежном сне:

— …И будет везде кругом высоченная тишина… выше травы, выше домов, выше деревьев… И над ней только птица будет летать. Я поднялся, не вытирая слез, распахнул дверь и сказал бабе негромко и твердо:

— Заведи будильник, пожалуйста. Мне завтра, как обычно… 1984 г.