Завтра Млечного Пути (СИ)

Космос на орбите планеты светился всполохами плазменных взрывов и трассами энергетических выстрелов. Первый военный корабль был уже сильно поврежден, однако очередной заход на атаку, принес и пиратам первые жертвы. Два звездолета были поражены прямым попаданием.

Пара запоздавших звездолетов вступила в бой, поддерживая клан 'Орб'. Один из них был оснащен мощнейшей рейдовой пушкой, первый выстрел из которой буквально пронзил массивное тело крейсера насквозь. Сила энергетического удара заставила фенфирийский корабль медленно кувыркаться, погружаясь в атмосферу Зети. Крейсер был уже обречен и, скорее всего, на нем мало кто выжил. Но и их минуты были сочтены. Очевидно, что они недооценили возможности нападавших, и из звездолета никто даже не успел эвакуироваться.

Второй звездолет фенфирийцев не успел спасти своих соплеменников, и видимо оттого он вступил в бой с особым ожесточением, выпустив при этом из своего чрева десяток орбитальных истребителей. Еще три пиратских корабля превратились в космическую пыль. Следом в небытие отправился истребитель фенфирийцев.

– Товарищ капитан! Мы наблюдаем тридцать фрегатов, пять крейсеров, три военных транспорта и два рейдера! – доложил радарный пост. – Они приближаются к Зети!

– Что?! – Орлов не поверил своим ушам и взглянул на трехмерный экран радара.

– Фенфирийский ударный флот, Юра, – мрачно произнес Дворцов.

* * *

Поврежденный лихтер все же взлетел с крыши здания, на котором находился последний час. Поднявшись метров на сто, он отлетал от охваченного ожесточенным сражением космодрома, при этом медленно набирая высоту.

Владимир Вдовченков смотрел на него с нескрываемым огорчением. Да, повреждения у модуля серьезные, если все попытки взлететь увенчались успехом только через час. Значит, приземлиться он не может, что в свою очередь означало, что группа 'Октава' должна изыскать иные пути покинуть планету.

– Вова, чего делать-то будем? – Спросил Тунгус, получивший свой оперативный псевдоним по местности своего рождения.

– Нам нужно срочно пересечься с Романом и Ди Рэйвом. У них угнанный на Земле звездолет 'Альтаир'. А это как раз то, что нам нужно. Заодно курсантов эвакуируем на лайнер. Подальше от этого бардака. Да и бомбы надо срочно взять под контроль.

– А прикинь, рванет где-нибудь одна, а командир? – недобро произнес стоявший рядом с командиром белокурый Росич, глядя на Зоренсона, чья голова торчала из открытого окна микроавтобуса.

– А я тут причем? – спросил бывший канцлер, пожав плечами.

– Да ты вообще не при делах! Ты просто ежик с окраины, погулять вышел, да?!

– Остынь. В конце концов, не он притащил сюда эти заряды. – Вмешался командир.

– Ладно, Володя, – Кивнул Росич. – Но тут оставаться больше нельзя. Пора выдвигаться.

– Может телецентр занять? – произнесла вдруг Жанна. – Обратиться к населению все равно необходимо. Нам помимо всего необходимо предотвратить большие потери.

– Нереально, – мотнул головой Лейба, – В такой ситуации там охрана усилена. Даже такие супермены как вы не справитесь.

Вдовченков еще раз взглянул на пылающий битвой космодром. Прислушался к звукам взрывов и стрельбы. К гулу летательных аппаратов, схватившихся в смертельной схватке, многие из которых кружили уже далеко от космодрома.

– Вон тот ангар с левого края, это ведь багажное хранилище? – спросил он у Оружейника.

– Да, – кивнул тот.

Командир теперь посмотрел на Сайлера.

– Вас туда выгрузили с корабля?

– Да, – ответил робот.

– Значит остальные роботы сейчас там? – улыбнулся Вдовиченков.

– Да, – повторил Сайлер.

– Отлично. Так, Жанна и Оружейник, остаетесь сторожить Зоренсона. Роботы остаются с вами. Припаркуйте машину в менее видном месте. Остальные, за мной…

ГЛАВА 29

Курсанты не видели больше никакого смысла в том, чтобы по-прежнему держать Рональда Ловского взаперти. Он мог теперь свободно передвигаться по кораблю, но, правда, не горел желанием этого делать. Он только пришел в пилотскую кабину и сидя в кресле, наблюдал, как перед стоящим у пещеры звездолетом проходит очередная колонна машин с беженцами. Многие колонисты столпились возле скелета пастазуха, напавшего ночью. Вокруг сновали вооруженные дружинники.

Во всем этом движении был смысл и целеустремленность. Желание жить и бороться. Все то, чего Ловский не находил в своем существовании. Он чувствовал, что иссяк. Кончился, как живой человек. Он чувствовал себя деревом, сгнившим изнутри. Мертвым деревом, от которого остался только сухой ствол, одиноко торчащий из грунта, в ожидании сильного порыва ветра, который окончательно сокрушит его. Или удара молнии, которая расщепит и сожжет иссохшее дерево. Бесславный конец. Незавидная участь. Не останется даже пня, на который сможет присесть усталый путник. Ведь и корни давно сгнили и съедены червями.

Рональд хорошо помнил то, что сказал ему Дэвид там, на Земле, среди руин замка тевтонских рыцарей недалеко от Калининграда:

'А вы на земле проживете, как черви слепые живут, ни сказок о вас не расскажут, ни песен о вас не споют'.