Завтра началось вчера

— Какое еще совещание? — Я представила себе, как Киря сейчас стоит у телефона и хлопает глазами. Мне стало еще более невмоготу, и я громко расхохоталась прямо в трубку, не сумев сдержаться. — Алло, кто это? Хватит смеяться, говорите, — недовольно сказал Кирсанов. — Что за шутки? — так и не узнал меня Владимир. — Я сейчас повешу трубку, — решительно произнес он.

— Кирь, не сердись. Это Таня.

— Тьфу, глупая ты нерпа!

— Мог бы и по голосу…

— Мог, да не узнал.

— Ладно, не важно, помнишь, о чем я тебя просила узнать?

— Ты про ПНВ?

— Да.

— Я еще к ним не ходил.

— Сходи побыстрее, пожалуйста.

— Тебе это так нужно?

— Кто-то обещал меня посадить, если я не раскрою это дело до завтра. Забыл?

— Нет, не забыл.

— Я смотрю, у тебя скоро обеденный перерыв. Давай пообедаем вместе.

— Ты так хочешь есть или тебе просто нужны сведения о ПНВ?

— Есть тоже хочу, — попыталась я его не обидеть.

— Да ладно уж, где встретимся?

— Около вашей конторы есть кафе «Гвоздика». Знаешь?

— Знаю, но там встречаться отказываюсь.

— Почему?

— С некоторых пор я полностью вычеркнул из своего рациона помои.

— С тех пор, как женился?

— Где-то так. Давай лучше встретимся в закусочной «У Палыча», вот там харчи отменные, это через три квартала от «Гвоздики».

— Хорошо.

— Через десять минут. — Время, за которое Кирсанов успевает не спеша дойти до закусочной.

— Нет, лучше через полчаса.

— Ты откуда звонишь?

— Из телефона-автомата на остановке. Как повешу трубку, сяду в троллейбус и к тебе.

— С машиной проблемы?

— В своем роде.

— Я, конечно, мог бы за тобой заехать, но за то, что ты меня обманула, тебе придется давиться в общественном транспорте.

— Спасибо, Киря.

— В следующий раз не будешь врать. Жду через полчаса «У Палыча». — Кирсанов повесил трубку, я же, отойдя от телефона-автомата, пошла к заветному месту сборища разного народа — троллейбусной остановке.

* * *

Когда я приехала в закусочную «У Палыча», Кирсанов уже сидел за столиком, изучая меню. Я сразу его увидела и прямиком пошла к нему.

— Пельмени будешь? Здесь отменные пельмени ручной лепки! — спросил он, глядя, как я сажусь напротив него.

— Двойную порцию.

— Потолстеть не боишься?

— В российском общественном транспорте потолстеть невозможно. Каждая поездка как поход в баню, пару килограммов скидываешь точно.

Кирсанов пожал плечами, затем сходил сделал заказ.

— Что с ПНВ? — спросила я, когда он вернулся.

— Разбит вдребезги, — ответил он совсем не о том, о чем я его спрашивала.

— Я не об этом.

— А о чем? — Кирсанов улыбнулся.

— Прекрати издеваться! Я о пальчиках на ПНВ, о которых ты мне должен был рассказать еще в субботу, но скромно об этом умолчал, наехав на меня из-за подозреваемого. Кстати, невиновного. А теперь, после моих мучений в троллейбусе, ты сидишь здесь и, ухмыляясь, имеешь совесть издеваться надо мной. — Издевки Кирсанова совсем меня достали, ненадолго я потеряла над собой контроль и вышла из себя.

Высказав на повышенных тонах Кирсанову все, что я о нем думаю, я встала, собираясь уйти. Владимир взял меня за руку и посадил на место.

— Извини, извини меня, Тань, больше не буду. Ну, не дуйся. Прости, а?

— Уже простила, — негромко ответила я, пытаясь побыстрей успокоиться.

Минут пять мы сидели молча, думая каждый о своем.

— Заказ с пятого столика! — выкрикнула пожилая женщина, стоявшая за столом заказов.

Кирсанов сходил туда и принес две тарелки с двойными порциями пельменей, затем принес еще два стакана апельсинового сока. Молча съев полтарелки, я заговорила первой:

— Так что с ПНВ?

— На нем очень много чего есть.

— Например?

— Слушай. — Он достал клочок бумаги со своими каракулями и начал читать: — Остатки кожи, кровь того же человека, чья и кожа, кровь другого человека на внутренней поверхности ПНВ, водка, земля, песок, другая водка, низшего качества, остатки гнилой древесины, по всей видимости березы, самогон, собачьи испражнения, моча, два последних ингредиента в незначительных количествах, засохшая грязь и, наконец, отпечатки трех разных людей, один из отпечатков — в крови.

— Да-а, широкий спектр ингредиентов.

— Тебе хоть один ингредиент что-нибудь дает?

— Ну, собачий кал с мочой мне точно ничего не дает, а вот кровавые отпечатки вполне могут пригодиться.

— Интересно, откуда на него столько всего налипло?

— Его просто некоторое время держали в ямке — высохшей луже, заваленной пустыми бутылками из-под водки.

— Достойное место для ПНВ, ничего не скажешь, теперь я не удивляюсь, что он в таком состоянии.

— Знал бы ты, за сколько я его из этой ямки выкупила.

Мы принялись дальше расправляться с пельменями. Ели молча, пока во рту не исчез последний пельмень.

— Что собираешься делать дальше? — потягивая сок, спросил Кирсанов.

— Дальше — собирать доказательства причастности к убийству моего подозреваемого.

— У тебя осталось мало времени.

— Знаю. Все осложняется тем, что подозреваемый, судя по всему, собрался покинуть Тарасов, прихватив крупную сумму денег в долларах. Если он успеет уехать прежде, чем я его поймаю, Сергея посадят за убийство, и доказать его невиновность уже никто не сможет.