Завтра наступит вчера

— Извините, можно я сяду? — пробормотала Василиса и, не дожидаясь ответа, опустилась на соседний стул.

Народ, замерев, с завистью и тайной надеждой на ошибку уставился на выскочку.

— Стиральную машину выиграли, девушка? — спросила молодящаяся дама.

— Кажется, да… Только не стиральную.

На газетном листе, в строчке, где были указаны серия и номер Вассиного лотерейного билета, мелким типографским шрифтом был отпечатан и выигрыш: автомобиль ВАЗ 2105.

Бог не улыбался Вассе с небес — заливался хохотом.

Глава 6

11 октября, 1982 год

В школьных коридорах было тихо и пусто. Шел урок. Уборщица протирала шваброй полы. Пахло пылью, мокрой тряпкой, старенькой обувью и еще Чем-то пьянящим, уводящим в детство, учебники, доску с мелом и записочки «давай с тобой дружить». Лариса отыскала учительскую, постучалась и вошла. Разговор с Ириной Аркадьевной вышел коротким. Классная Стаську любила. Девочка училась неплохо, хлопот не доставляла, к тому же была хорошенькой — приятно посмотреть. К ее маме относилась с особым уважением: шутка ли, на телевидении работает, всех дикторов знает и артистов живьем видит. Слегка попеняв за редкие встречи, Ирина Аркадьевна сообщила, что скоро у ребят важное и ответственное событие: через месяц, в день Октябрьской революции их будут принимать в пионеры. Да не где-нибудь — в Музее Ленина. По этому случаю решено устроить новоиспеченным пионерам праздник — повести их в кафе-мороженое, полакомиться пломбиром. С извиняющейся улыбкой учительница сказала, что собирает по пять рублей, и положила перед Ларисой листок, вырванный из школьной тетрадки.

— Вот, Лариса Ивановна, я переписала прейскурант. Здесь — мороженое пломбир и сливочное печенье, ну и вода, сладкая и минеральная. Можете убедиться сами. В среднем как раз и выходит по пять рублей.

— Да Бог с вами, Ирина Аркадьевна! Зачем мне это? Конечно, я вам верю. Мы иногда со Стаськой в «Север» захаживаем, знаю я прекрасно эти грабительские цены. С их ценами впору уже ресторан открывать, а не пломбир по вазочкам раскладывать.

Дружно поругав дороговизну и дефицит, они через десять минут расстались, довольные друг другом. Лариса взглянула на часы: «О, еще перед сверкой кофе попить успею».

— Мерцалова! Лариска!

Ее мысли прервал чей-то знакомый женский голой. Господи, кто ж ее может звать девичьей фамилией? Обернувшись, Лариса увидела нависшую над собой копну темных взъерошенных волос, под прикрытием которой уютненько устроилась дружная команда: круглые черные глаза, нос забавной картошечкой, пухлые смеющиеся губы и упрямая ямка на подбородке. Все это искрилось, веселилось, излучало восторг и изумление.

— Некачаева! Агатка!

Она не верила своим глазам! Но это действительно была Агата Некачаева, ее школьная подруга из девятого «А», куда Лара попала после переезда родителей, безжалостно оторвавших дочку от старого любимого двора и привычной школы. Крупная, высокая, слегка угловатая и неуклюжая, косолапистая Агатка излучала такую радость, что не заразиться ею было невозможно. И Лариса заразилась. Тем более что это не стоило ей никаких усилий, потому как Агатку она любила искренне и считала лучшей своей подругой, после Васьки с Юлькой, конечно.

— Агатка! Ты как здесь оказалась? Что ты здесь делаешь?

— А ты? — Некачаева и сейчас не изменяла своей привычке на все вопросы отвечать вопросами.

— Как что? У меня здесь дочка учится, в третьем «А».

— А я учительствую в этой школе. Сею разумное, доброе, вечное.

И они рассмеялись, восторженно разглядывая друг друга.

— А ты все такая же красавица! Нет, еще красивее. Элегантная — с ума сойти! — выдохнула Агатка, округлив и без того круглые глаза. — Надо же, и почему мы с тобой раньше не встречались?

— Да я, видишь ли, недисциплинированная родительница, редко захаживаю в школу, — покаялась Лариса.

— Слушай, солнце, у меня «окно», пойдем в класс. У моих сейчас физкультура, класс пустой. Посидим, потрепемся. Сто лет ведь не видались, а? — Она тянула экс-Мерцалову за рукав, просительно заглядывая в глаза.

Лариса прикинула время: минут двадцать-тридцать в запасе есть. А кофе перебьется.

— Ладно, Некачаева, веди! Но учти, я через полчаса должна выстрелить отсюда, как пуля из ружья.

— О, узнаю мою подружку! — хохотнула Агатка. — Как всегда, исполнительна и обязательна?

— Жизнь, Некачаева, штука серьезная, и в ней работа — не последнее место, — назидательно ответила Лариса.

На «Камчатке», в пустом классе, похохатывая и возмущаясь, Агатка рассказывала про свою жизнь.