Завтра никто не умрет

Остальные ржали, как породистые жеребцы. Бравые офицеры на другом конце зала сурово сомкнули брови. Таким парням бессмысленно доказывать, что не все выходцы с Кавказа заслуживают пули (или хотя бы качественного избиения). Выглянул из-за шторки плечистый вышибала, задумался – как бы провести ближайшие пять минут. Кавказцы утихли, за путаной никто не бросился.

– Шибанутые какие-то, – буркнула девица, взбираясь на рослый табурет рядом с Тумановым. – Тапком бы таких давила. Сплошной нервоз от этих типов.

«Хорошее слово», – подумал Туманов.

– Смени работу, Анжела, – в шутку посоветовал бармен.

– Ага, кабы я была девицей, – фыркнула путана. – Меня уже однажды лечили от денег, спасибо. Уж лучше в койке подохну с упырем, зато с бабосиком на кармане... Ну, что ты мне, Виталя, пялишься в декольте? Там все красиво. Выпить лучше налей.

Туманов покосился на украшенную запудренным синяком девичью коленку. Поднял стопку, медленно втянул тягучую сорокоградусную жидкость. Алкоголь сегодня не действовал.

– Красиво пьешь, мужчина, – крякнула девица.

Он решил не попадать под чары коварной обольстительницы, отвернулся. Напряженность в зале потихоньку спадала. Кавказцы тесным гуртом охаживали товарку путаны – у этой с «нервозом» было получше. Сомкнули стопки военные. Юноша, бледный и влюбленный, продолжал без устали что-то говорить, поедая глазами даму. На что надеялся? Красивой женщине проще разбить голову, чем сердце. Неприятные личности за пальмой увлеченно болтали, поджидая официанта. Обманутая женщина выплеснула своему собеседнику все, что у нее накопилось, хотела уйти. Мужчина удерживал ее за руку.

– Послушай, красивый, – начала подъезжать путана, – мне кажется, я где-то тебя видела. И где же, интересно, я могла тебя видеть?

– Не вспоминай, – буркнул Туманов. – А то я тоже тебя вспомню.

Проститутка задумалась над его словами, хотя в них не было ровным счетом никакой смысловой нагрузки. Павел поднял на нее глаза и подавил желание проверить первую страницу ее паспорта на предмет совершеннолетия. Сомнительно, чтобы она таскала на «работу» документ. Да и какое ему дело?

– Слишком занят, красавчик? – прощебетала девица. – Минутка найдется?

Он подумал – вот бы смыть с нее косметику, снять рабочую «спецодежду», облачить в школьную форму, посадить на первую парту...

– А тебе уже можно? – спросил он.

Девица поскучнела.

– Отведешь меня в обезьянник за нарушение общественной нравственности? А есть такая? Ты не мент, парень, – у тебя в глазах ни хрена ментовского нет.

– Когда-то было, – признался Туманов. И вспомнил некую Марию-«вертолетчицу», с которой он когда-то на допросе, в условиях повышенного риска, в неудобной позе, на столе, сбросив на пол протокол допроса...

– А ты не врешь? – удивилась девчонка.

– Ага, – кивнул он.

– Чего «ага»? – озадачилась она.

Туманов рассмеялся. Швырнул на стойку купюру с Иваном-первопечатником (деньги после низложения патриотов решили не менять – дорогое удовольствие, да и кого волнует, что там нарисовано, лишь бы были), начал выбираться из-за стойки. Неуверенно как-то было на душе. Лучше уж предупредить опасность, чем потом расхлебывать.

– Уходишь? – девчонка скуксилась. – А как насчет койки с первого взгляда? Много не возьму, ты мне нравишься...

– Койка с первого взгляда подразумевает отсутствие товарно-денежных отношений, – доступно объяснил Туманов. – Но ты же даром не трахаешься, нет?

– Можно подумать, ты никогда не спал с нашим братом, – расстроилась девчонка.

– Спал, бывало... но только в порядке большого исключения. Знаешь, подруга, – Туманов покосился по сторонам, – не мое, конечно, дело, но шла бы ты отсюда подобру-поздорову – не водись с этими подонками. Найди других, желательно безопасной национальности. Тоже вариант двоякий, но все же...

Он уже не слушал, что она говорила. Беспокойство овладело Тумановым. Дело не в кавказцах. Может, и мерещится, но все равно пора домой. Добраться до квартиры, пока не вышли на улицу злые патрули, запереться, уснуть тревожным сном. Можно уговорить себя, что не все так скверно в жизни...

Павел двинул к выходу, покосился на большое зеркало с трещиной. Все бы хорошо, да плохо. Не подвело чутье. Зеркало прилежно отобразило, как поднялись из-за пальмы неприятные личности мужского пола. У одного физиономия предельно озабочена. Другой держал у уха телефон – рассматривать физиономию было некогда. Горячие финские парни! Нашли виновника провала своего прибыльного бизнеса. Эх, Карагуев! Кто обещал, что разберется с финскими товарищами?