Завтра октябрь. Несветские истории

– Ой, ну прости. Я не хотела. Давай кофе с бальзамом выпьем, что-то совсем я обессиленная, а тут сразу девять сил обещают, врут, наверно, но хотя бы одну. Знаешь, Катя из Таиланда написала, что на четвертой неделе отшельнической жизни начала хотеть в Москву. В Москве, пишет, так много дел, но вообще нету сил, а в Таиланде так много сил, но вообще нету дел.

Спортивная страничка

Со спортом хорошие отношения с детства. Сначала это были чистые, откровенные отношения, наверное, даже по любви. Теперь читается явный расчет – фитнес-клубам нужны адепты и их деньги, а я к телу привыкла своему стройному, и сдавать его под складские помещения для жировых клеток не хочется. А они, гады, все равно то тут, то там норовят вселиться без всяких моих санкций. Вот я их и гоняю, хотя часто лениться стала ходить на спортивные мероприятия. Выезжаю из ворот больницы с явным намерением ехать в фитнес-клуб, но на перекрестке, где можно повернуть налево и уехать туда, почему-то решаю – «завтра» и держу руль прямо, а это дорога домой, ужин, и малодинамичный для тела вечер, в семье или, что еще ужасней, в Интернете. Вот и сейчас можно еще успеть к Дилону, а я по клавишам щелкаю.

Ах, Дилон! Что он там с нами делает! Это в клубе такой платный урок «Dilonshow» называется. Он с нами танцует свои афроамериканские танцы. Целый час мы там бьемся в движениях, придуманных жизнью для воспроизведения себя самой. Гоняет он нас там до полного изнеможения. Я, как самая старшая на этих уроках, просила у него льгот, я уже там и стонала, и падала на пол от бессилия, и кричала ему: «Зачем ты так с пожилой женщиной?!» А он спокойно так – «Хочу, чтобы вот этого не было» и показывает на мой, ну да, не самый плоский живот. Но все эти мучения приводят потом к такому хорошему ощущению – счастье просто.

Еще я там время от времени попадаю на Кундалини-йогу, а это класс, где не только телом работают, но еще и мантры поют. Все упражнения в этом классе мне в основном нравятся, и спину я после них хоть чуть-чуть прямо держу. Что важно, согласитесь. Так вот на последнем классе, который я посещала, инструктор сказала нам закрыть глаза и танцевать под музыку, чтобы в танцах произвольных из нас выходили внутренние блоки. Музыка индусская, какая-то невыразительная совсем, ну я двигалась, чтобы с пользой для тела шевелила им активно. Глаза открыла, а все как-то вяло работают, стесняются друг друга. Да, думаю, так легче блоки себе наработать, чем от них избавиться. Думаю, к Дилону бы их всех. Там блоки вышибает на раз.

А еще… напиться можно, на стол взобраться, блюда растолкать ножкой своею и так от души вдарить. Свистнуть, как у меня Лелька умеет, я нет, не умею. Но такие мы с ней танцы на столе иногда по молодости жгли. А Ира нет, никогда… только смеялась, весело так ржала над нами и сияла своими карими глазами.

А сегодня я сидела на корточках с ее двумя дочками и смотрела в ее темные глаза на темном камне.

Ира была тоже тонкая и очень спортивная, мы вообще с ней были похожи. Я даже боюсь ходить к ее родителям. Девчонки разъехались, Лелька в Лондон, у Ленки внучка в Испании родилась, договорились, что после праздников к ним сходим все вместе.

Хорошо, что я стала писать.

На кладбище не плакалось, а сейчас размазываю слезы и стучу, стучу по буквам.

Она все меня спрашивала, когда пойдем на пластическую операцию, когда да когда.

– Да, находимся, – я ей говорила, – еще по пластическим операциям.

А когда она болела и все понимала, говорила мне:

– Машка, живи сейчас. Мне вот муж говорил – все потом да потом, в бизнес все вкладывался, шубу потом, машину нормальную потом, а у меня этого потом и не будет.

Так она говорила. А еще она сказала мне в другой раз:

– Сорок лет, но мои. Лодочкой проплыла по жизни. – И объяснила мне, что всегда была под сильной мужской защитой и заботой. Сначала отца, а потом мужа.

Все понимала и была благодарна. Но и про шубу и машину тоже помнила.

Желания наши всегда опережают жизнь. За ними и тянемся. Тянемся, пока живы.

Египет

Ночь. Египет. Ветер. Сильный ветер. Я на балконе своего номера, в комнате спят дети – моя дочь и сын подруги. Мы с подругой сегодня выпили и танцевали на дискотеке. Потом я ушла. Сказала, что дверь будет не закрыта, если она захочет забрать своего сына. Вот она и не закрыта.

Я не легла спать, а взяла компьютер, вышла на балкон и под шум прибоя…

Под шуршащий шум прибоя трогаю клавиши и улыбаюсь. Ветер, разбивающийся о камни, скал и корпусов, касается моего лица, моих рук, и я хочу, чтобы он сам нажимал на клавиши. Я же буду читать – что он поведает.

Ветры дуют в наших душах, продувают мозги, направляют действия. Сила и направление ветров меняются день ото дня, а кто руководит этими природными явлениями – поди найди.

Лишь в некоторые минуты устанавливается полный штиль, «ноль метров в секунду». В эти мгновенья мы слышим себя. Что сообщает покой? Покой говорит о любви и о целостности.

Но покой так редок и так короток. Потому что извне, с четырех сторон – движение, потому что в тебе по четырем сторонам – движение.