Читаем Завтра октябрь. Несветские истории полностью

Еще сегодня утром я лежала в кровати на границе сна и реальности, в приятном чувствовании, что лежу, завернутая в саму себя, – лопаются там на свободных пространствах узлы и веревки, ремни и канаты, которые сжимают наши души… А мы шире, мы точно шире себя и своего тела…

Все еще спали, когда я встала и включила видео с нашими полетами…

Летать мне долго не дали. Позвонил сын и спросил отца… Если так рано нужен отец в выходной день, совершенно естественно спросить:

– Что случилось?

– Настя там нарушила в вашем районе что-то, у нее права на полгода хотят забрать… Есть кому позвонить?

– А денег дать нельзя?

– Да она уже поругалась с ними, с ней уже не разговаривают. Я уже сам с одним гаишником по телефону говорил, сказал, сейчас приеду…

– Я позвоню Саше.

Саша трубку не взял – или спит, или не в Москве.

Я к Насте ближе – бужу мужа, беру деньги, надеваю спортивный костюм…

Вроде все делала быстро… И все равно, когда с первого своего светофора звонила сыну, он уже подъехал к ним… Но я уже тоже поехала… А не надо было… Вот так напрасно… на гаишников тратить самые вкусные, пропитанные южным солнцем, куски своей души…

Въезжаю на круг, сразу вижу людей в форме и Настю. Пытаюсь съехать с круга на видимую парковку, но не заметила шлагбаум, и поэтому у меня получился не очень понятный маневр… Теперь уже меня останавливают.

– Что-то я не понял ход Ваших мыслей. Вы куда ехали?

– К Вам, к девочке вот.

– А Вы тоже к Насте, а Вам она кто?

– Девушка Пашки моего, – показываю я инспектору рукой на машину сына.

– Вы Пашкина мама? Ну давайте я на Ваши права посмотрю… Расписались они уже?

– Нет, но любит ее… Будем брать.

– Смотрите, истеричная очень, я б не стал…

– Ну давайте пока текущую проблему решим без лишений, я помогу детям спокойствием и деньгами… – я была улыбчива и совершенно искренна расположена не к гаишникам, нет! К людям, просто к людям!

– В машину идите садитесь, там уже Ваш Пашка.

Я улыбнулась Насте по пути к ведомственной машине, села в нее, представилась человеку в форме, попросила сына выйти…

Потом уже я поняла, что сразу начала с суммы несколько большей, чем требовала ситуация. Такой ширины душа! И еще – не включенные мозги. Не могла иначе…

Надо собраться… Это Москва, она требует концентрации… Адекватности…


P.S. Совершенно неприличное звуковое сопровождение моих полетов, но картинка красивая… Если доведется… еще полечу… Где теперь уже так наойкаешься?..

И еще…

В этом тексте много, казалась бы, лишних точек… Они не лишние, они прочувствованные… Можно, конечно, и их преобразовать в слова. Но зачем???

Растворенная

Разозлил тут меня один человек. Вот думаю, поеду в отпуск и напишу рассказ, где выставлю этого человека во всей его некрасивости и непривлекательности, как внешней, так и внутренней. И бряцали уже в моей голове, как оружие, заготовки, наполненные гневом и жестокой иронией. Я хотела разоблачить в лице этого человека алчность, изворотливость, бесчестие, а также желание иметь и пользовать людей под маской дружбы, подхалимство, мздоимство и многие, многие человеческие пороки, которыми мне казался этот человек переполнен. Но тут я совершенно неожиданно попала в Рай!.. Место, где мы отдыхали в Болгарии, очень красивое. Домики наши стояли на высоком холме, вписанные в зелень национального заповедника, над мысом, выходящим в море. Глазу, куда ни глянь – радость неописуемая от сочетания ярко-зеленого и всех оттенков синего. Уху – восторг от щебетания, жужжания, стрекотания, чирикания, а ночью от зычных криков жаб и, наверно, каких-то сычей. Душе от всего этого – радостный праздник и услада.

Перейти на страницу:

Все книги серии Современники и классики

Похожие книги

Дети мои
Дети мои

"Дети мои" – новый роман Гузель Яхиной, самой яркой дебютантки в истории российской литературы новейшего времени, лауреата премий "Большая книга" и "Ясная Поляна" за бестселлер "Зулейха открывает глаза".Поволжье, 1920–1930-е годы. Якоб Бах – российский немец, учитель в колонии Гнаденталь. Он давно отвернулся от мира, растит единственную дочь Анче на уединенном хуторе и пишет волшебные сказки, которые чудесным и трагическим образом воплощаются в реальность."В первом романе, стремительно прославившемся и через год после дебюта жившем уже в тридцати переводах и на верху мировых литературных премий, Гузель Яхина швырнула нас в Сибирь и при этом показала татарщину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. А теперь она погружает читателя в холодную волжскую воду, в волглый мох и торф, в зыбь и слизь, в Этель−Булгу−Су, и ее «мысль народная», как Волга, глубока, и она прощупывает неметчину в себе, и в России, и, можно сказать, во всех нас. В сюжете вообще-то на первом плане любовь, смерть, и история, и политика, и война, и творчество…" Елена Костюкович

Гузель Шамилевна Яхина

Проза / Современная русская и зарубежная проза / Проза прочее