Завтра война

— Я — капитан медслужбы. В отставке. Служил на Лючии. Так что, Саша, офицеров я видел близко. Так близко, как не дай Бог тебе увидеть. Не только снаружи, но и изнутри. Когда отравленные иглы тамошних стрелохвостов из их селезенок выковыривал. Да и меня самого из-за этих проклятых стрелохвостов комиссовали.

— Извините, товарищ капитан в отставке. Но в вашу теорию о военном перевороте я не верю.

— Да какой я тебе «товарищ капитан»! Я же сказал: Роман. Можно на «ты»… Но если это не переворот, то какая твоя версия?

— Мобилизация под предлогом нападения неведомого врага. Стратегическое развертывание под видом паники. То есть я вообще не верю, что были настоящие диверсии. Я думаю, это грандиозный спектакль. Симуляция.

— У-у-у-у, какое мышление… Далеко пойдешь… А зачем нужно сейчас стратегическое развертывание? С кем воевать будем?

— Этого я вам… тебе… сказать не могу.

— Ну намекни хоть: с чужаками?

— Ясное дело, с чужаками. Зачем же со своими воевать?

Вот под такой разговор мы и притащили свою ношу в приют, под конец условившись выдать остальным минимум информации. А именно: по визору Роман видел сообщение о том, что на Казантипской энергостанции приключились какие-то безобидные неполадки, из-за которых пришлось ее временно остановить. А потом у визора сели аккумуляторы.

Посреди ночи я ничего предпринимать не собирался. Узнал только, что мой отец покинул приют два дня назад. И что дамы, с которой он приезжал, во время его отъезда с ним не было.

Я обсушился у камина. Съел кусок полусырой говядины, кое-как зажаренной на угольях. И, наслушавшись бредовой трепотни гражданских, отправился спать.

Утро я начал со скандала.

— Вот мое удостоверение! Вот моя боевая медаль! Лыжи и лыжные ботинки — я больше ничего не прошу! Я готов заплатить, в конце концов!

Хозяин гостиницы оставался непреклонен:

— Я повторяю: у нас нет лыж. А тем более — ботинок.

— И радиостанции у вас нет?

— Только терминал СВЧ-стандарта. Но он, увы, все еще не заработал.

— Но как же у вас может не быть лыж?! На чем вы тут всю зиму ходите?!

— Мы не ходим. Мы вызываем аэротакси. Через СВЧ-терминал.

— А ваши постояльцы?! Разве они не ходят на лыжах?!

Хозяин не выдержал:

— Молодой человек! Не знаю, как где, но в мой приют люди приезжают не за тем, чтобы таскать свою задницу по горам! Здесь трахаются! Ясно вам?! Трахаются!

— А что, на лыжах — тоже романтично… — сдался я. — Извините мою резкость, но мне нужно срочно попасть в Алушту. Что вы мне посоветуете?

— Умнее всего — дождаться включения электричества и вызвать аэротакси. Но если вам так уж не терпится, попробуйте сходить к «Братцу Кролику». У Эллы, это хозяйка, кажется, были лыжи. А может, санки.

Роман со мной идти наотрез отказался. «Ты военнослужащий — вот и топай, — сказал он. — А мне тут нравится. Темнота — друг не только молодежи. У меня тут кое-что с одной женщинкой вроде склеилось. Так что — до свидания и удачи!»

«Удачи и тебе», — сказал я и пошел через заснеженный буковый лес в соседний приют, размышляя над тем, что профилирующее направление сервиса в приюте «Братец Лис» было указано его хозяином удивительно точно. Один я, как всегда, романтик. И от проституток отказался, и в Балаклаве всех симпотных студенток проморгал…

Вот и «Братец Кролик». Почти точная копия «Лиса», только нормальные ступеньки с нормальной лестницей там все-таки сыскались.

Ожидаемого кролика с ошейником у входа не оказалось. (Наш лис, кстати, тоже за ночь так и не объявился.)

Я открыл незапертую дверь и нос к носу столкнулся с заплаканной женщиной в енотовой шубе. Что-то подсказало мне, что передо мной хозяйка гостиницы, Элла.

— Вы его… не видели? — дрожащим голоском спросила она.

— Кого?

— Лапочку мою… беленькую…

— Кролика? — догадался я. — В ошейнике?

— Видели?! — встрепенулась она.

— Увы, нет. Просто предположил.

— Как же вы могли… предположить? — Элла высморкалась. — Если… не видели?

— Я из соседнего приюта. Там был лис. Тоже в ошейнике.

— Ах, ну да…

— А давно он исчез?

— Со вчерашнего вечера нет… Ума не приложу, как это возможно?! Я звала его по радио… он не отвечал… А потом исчез этот дурацкий свет…

«Вот чертовщина… Лис… Кролик… — что-то эти зверушки мне совсем перестали нравиться. — Нет зверушек… Нет света… Нет связи… А что, если?..»

У меня возникла идея. Совершенно безумная. Настолько безумная, что могла оказаться правдой.

— Скажите… — Я сделал паузу, соображая, как бы поделикатнее спросить. — А вот ваш кролик… Он ведь был говорящий?

— Конечно!

— То есть дрессированный и говорящий? У него был свой речевой синтезатор, да?

— Да! Да! Да какая вам разница?!.. Пропал мой беленький — Элла готовилась разреветься с новой силой.

— Спокойно. Спокойно. Перед вами — представитель вооруженных сил. Вы, наверное, еще не знаете, что в стране объявлена мобилизация?

— Что?

— Мобилизация. А это значит: угрожаемый период. А это, в свою очередь, значит, что все гражданские лица должны военным всемерно содействовать. Например, спокойно и внятно отвечать на их вопросы. Ясно?!

Глаза у меня, наверное, были недобрые. Что и подействовало на Эллу отрезвляюще.

— Ясно… товарищ.