Завтра война

Одним из офицеров был… Шубин! Только на его погонах красовалась большая звезда эскадр-капитана, а не три средних, каперангских. А вторым был Бердник, тоже офицер 19-го авиакрыла, во время Наотарской операции — комэск-3.

Почти как в мае прошлого года, во дворе Академии. Только тогда мы были кадетами — и нам приказывали “три шага вперед”. А теперь мы стали лейтенантами. И нас просят подойти.

Хотя, конечно, могли бы и приказать. Мы бы не обиделись.

Так что насчет “Трех Святителей” наши с Колей мечтания сбылись. Что же до контрнаступления, громких побед и десанта на Хосров…

— … Только оборона, — повторил Шубин. — Конечно, эластичная оборона. С широким маневром, с частными контрударами. Возможны также рейды на оккупированные противником планеты, где его оборона еще недостаточно укреплена… Но настоящее контрнаступление должно вызреть. Его нужно подготовить. На передовых базах мы потеряли слишком многое. В том числе огромные склады боеприпасов и люксогена. Это горькая правда. Но вы имеете право, вы обязаны знать, что легкой победы не будет.

Любопытно было наблюдать, как от последних слов Шубина перекосило молодого типа, который сидел рядом с ним. Учитывая, что тип этот выпустился из Академии только за полгода до нас, погоны старшего лейтенанта он носил явно не за боевые заслуги.

Белоконь была его фамилия. В самом начале войны некий высокий покровитель в штабе флота налепил ему одним махом две новых звездочки и двинул на свежеизобретенную должность пресс-офицера “Трех Святителей”. Поясняю: Белоконь стал цензором и главным краснобаем 19-го авиакрыла. Ура, товарищи!

— Это, как говорится, были плохие новости, — заключил Шубин. — А хорошие новости выпала честь сообщить капитану второго ранга Берднику.

— Хлопцы, большинство из вас знает, а молодое пополнение сейчас узнает, что “Три Святителя”, “Кавказ” и “Пожарский” отличились в боях за Клару. Мы воевали отлично! Да и немцы тоже дрались как львы — спору нет. Но им повезло меньше, а нам больше. Командование благодарит нас за спасение большей части эвакотранспортов, отдельной строкой — за груженные драгоценными древоматериалами магистральники “Рене Декарт” и “Готфрид Лейбниц”. Командование не винит нас в том, что яхта “Яуза” попала в руки противника. Для пилотов, которые присоединились к нам только сегодня, даю справку. “Яуза” — собственность Императорского балета России. На борту яхты балетная труппа совершала благотворительное турне по колониям Тремезианского пояса.

Война застала яхту в одном из космопортов Клары.

Труппа уже успела подняться на борт, “Яуза” заправлялась люксогеном в двухчасовой готовности к старту. Когда “Фраваши” атаковали космодром, капитан яхты — очень опытный человек, Петр Николаевич Любимов — прервал заправку и немедленно взлетел. Это было единственно верное решение, иначе яхте с ее стремительным, полувоенным силуэтом досталось бы по полной программе. “Яуза” вышла на орбиту и уже прогревала маршевые двигатели, чтобы уйти в Х-матрицу, когда ее заметил и принудил к остановке клонский фрегат “Балх” — левофланговый фронта конкордианской эскадры. “Балх” выслал к яхте флуггер с призовой партией. В это время немецкий “Эльзас” и наш “Пожарский” ворвались в центр конкордианской эскадры и навязали огневой бой линкорам “Фируз”, “Каос” и “Шапур”. Эту атаку поддержали торпедоносцы с “Трех Святителей”. Группа наших штурмовиков навалилась на левый фланг, добившись нескольких попаданий во фрегат “Шираз” и одного — в “Балх”.

— Два попадания в “Балх” было, товарищ капитан второго ранга! — выкрикнул кто-то из пилотов-штурмовиков, сидевших в углу. — Своими глазами видел!

— Лейтенант Степашин, вы уже знаете мое мнение по этому поводу, — строго сказал Шубин. — Продолжайте, товарищ Бердник.

Кавторанг невозмутимо продолжал:

— “Кавказ” в это же время открыл по фрегатам ураганный огонь. Клоны дрогнули. Их флагман разрешил всем левофланговым фрегатам выйти из боя. Нам даже показалось, что “Яузу” удастся отбить. Но, к сожалению, призовая партия клонов уже успела захватить ходовую рубку яхты. Фрегат “Балх” и яхта “Яуза” ушли в Х-матрицу одновременно. А вот фрегат “Шираз” спустя несколько секунд взорвался, прошитый снарядами “Кавказа”…

Это было первое неформальное описание космического сражения с клонами, которое нам, выпускникам Академии, довелось услышать с начала войны.

И это было здорово! Мы слушали раскрыв рты. Молоденькие лейтенанты совсем забыли о том, что, судя по виду линкоров, сражавшихся за Клару, вторая часть истории была совсем не такая веселая, как первая. Но ее нам и не рассказали.