Завтра война

“Ага. Язык — русский. Что ж, это уже кое-что. По крайней мере это не козни “Дитерхази и Родригес”. Закон Южноамериканской Директории от 2614 года иностранных граждан нанимать в военизированную охрану запрещает, И на поисковые отряды этот закон распространяется, по идее, тоже”, — рассудил Эстерсон.

Тем временем женщина, скрытая от Эстерсона стенами полуразрушенного здания, добралась до следующего куплета.

Moyego konya
Belogrivogo.
U menya zhena
Oh revnivaya!

“Только что она здесь делает? Она что, одна? Или где-то тут расхаживают ее друзья и кавалеры? И с чего это вдруг на нее нашла охота попеть?”

Теперь, когда любопытство Эстерсона было частично удовлетворено, ему хотелось только одного: закурить. В его распоряжении оставалась только одна сигарета.

Что ж, вот он — тот самый миг никотинового торжества. Он заслужил его! Десять тысяч раз заслужил! И то подумать: его авантюра с самодельным воздушным шаром увенчалась успехом. Он жив и здоров, он на желанном материке и, более того, нечаянно обнаружил поющее человеческое существо женского пола и русской национальности!

Он сел на корточки, извлек из пачки последнюю сигарету, чиркнул зажигалкой и глубоко затянулся.

Вот это было удовольствие так удовольствие! Он даже глаза закрыл, чтобы мир не мельтешил перед ними и не портил впечатления…

Уфффф!

Погружение в пучины экстаза было таким захватывающим и полным, что Эстерсон не отследил момента, когда женщина смолкла.

Он докурил сигарету, втоптал бычок в красную глинистую землю и уже собрался было продолжить наблюдения, когда за спиной у него раздался металлический щелчок и его затылок вошел в соприкосновение с неким холодным металлическим предметом.

Не нужно было быть Альбертом Эйнштейном, чтобы догадаться: это дульный срез какого-то оружия.

— Не двигаться, — строго сказал женский голос. Эстерсону показалось — тот самый, что пел про белогривого коня.

— А я и не двигаюсь, — тихо ответил он и тут же получил тяжелый удар по почкам.

ГЛАВА 13 ПЕРИМЕТР ХАЙЕКА

Ноябрь, 2621 г.

Учебный авианосец “Дзуйхо”

Первая точка Лагранжа системы Земля — Луна

Плавно открылись створы навесного бронепояса жилой палубы. Прямо мне в глаза ударило яркое солнце.

Я улыбнулся, широко, как чеширский кот, и, закрывшись от прямых лучей ладонью, придвинулся поближе к иллюминатору. Сине-зеленый шар размером с медаль “За отвагу” висел слева. Нежно-желтый шар примерно тех же размеров — справа.

Левый шар назывался Земля, правый — Луна. Учебный авианосец “Дзуйхо” находился в районе гравитационного равнодействия между ними, именуемом также первой точкой Лагранжа. В нескольких километрах от нас, то есть по космическим меркам — на расстоянии вытянутой руки, трудился большой мусорщик, раскрашенный в красно-белую шашечку. Перед ним был распахнут громадный параболический трал. За кормой мусорщика желтело уродливое вздутие: пристыкованная самоходная баржа.

Баржи эти среди пилотов назывались “мусорными мешками” и летать на них считалось делом наипрезреннейшим. На “мусорные мешки” обычно распределяли двоечников из училищ Гражданского Флота, либо вербовали пилотов-неудачников из безалаберной Атлантической Директории.

Отличная вещь — иллюминатор! Часами можно сидеть и пялиться. Вроде бы ничем и не занят, а с другой стороны — как бы при деле.

Давным-давно или, как выразился бы лейтенант Цапко, “за царя Панька”, считалось, что идеальный боевой корабль должен быть полностью обшит броней. И чем толще будет эта броня — тем лучше. А иллюминаторы, дескать, — преданье старины глубокой. В самом деле, зачем иллюминаторы, если можно облепить корабль компактными видеокамерами и телескопами, а изображение от них выводить на экраны? Можно оформить эти экраны как “живые” иллюминаторы — пожалуйста! Главное, чтобы в броне корабля не было сквозных дырок, забранных стеклопакетами. И не важно, из чего стеклопакеты изготовлены — все равно самому расчудесному бронепластику , не сравниться по прочности с настоящей полисталью.

Стало быть, из-за иллюминаторов страдает защищенность корабля. Это не дело!

И тогда новые боевые корабли было решено строить без иллюминаторов. Совсем. И без других смотровых щелей для визуального наблюдения. Окна панорамного обзора убрали даже из ходовой рубки.

Вместо них наворотили массу мощных оптических устройств — вдесятеро больше, чем было раньше. И сделали “видеоиллюминаторы”, а проще — вилюмы.

Все были счастливы. Лет пять.

После чего оказалось, что среди экипажей кораблей новых проектов ширится настоящая эпидемия клаустрофобии. И не просто клаустрофобии, а крутого маниакально-депрессивного психоза наихудшего пошиба.

Космофлотчики психовали без кусочка натурального Черного Неба. Их мучили бессонница и удушье.