Завтра война! Вооруженные силы и военная реформа в России

На рубеже 1960-х-70-х годов стали явственно проступать контуры очередного, Пятого технологического уклада. Интенсивно развивались электроника, телекоммуникации, компьютеры. Появился интернет. Резкий рывок совершили военная мысль, военно-научные исследования, а также прикладные разработки западных корпораций. При этом в США ставка была сделана на поиск путей завоевания военного превосходства за счет получения и использования научно-технологических преимуществ.

В полном соответствии с принципами Пятого технологического уклада (информативно-коммуникационные технологии) абсолютный приоритет в военном строительстве США получили работы по формированию единых интегрированных систем мониторинга, связи, управления и разведки (так называемые программы «си-куб-ай»). В Советской Армии также приступили к масштабному использованию электронно-вычислительной техники и созданию автоматизированных систем управления (программы АСУ) всех уровней. Модернизация вооруженных сил главных военных держав мира, таким образом, первоначально шла параллельными курсами, но в какой-то момент американцы пошли дальше.

В результате критического осмысления уроков вьетнамской войны им удалось радикально пересмотреть приоритеты своего военного строительства, закрыть многие устаревшие программы, избавиться от «тянувшего назад» наследия прошлого, при этом сохранив, что весьма важно, на уровне оборонной достаточности масштабы производства и складирования военной техники старых поколений. Надо объективно признать, что в СССР не было такой же «инвентаризации» военного хозяйства – как, впрочем, и не было крупнейшего военного поражения, подобного вьетнамскому поражению США.

В итоге, помимо информационных систем и технологий, американцы сделали упор на создании, во-первых, широкой гаммы роботизированной военной техники, наделенной элементами «искусственного интеллекта» (ударные и разведывательные беспилотные летательные аппараты, сухопутные военные машины); во-вторых, высокоточного и малодоступного для обнаружения оружия (низколетящие, ориентирующиеся по профилю подстилающей земной поверхности, крылатые ракеты морского и воздушного базирования), предназначенного для нанесения ударов с дальних рубежей, недоступных для противовоздушной обороны противника; в-третьих, разведывательно-ударных авиационно-космических комплексов – для уничтожения групповых высокозащищенных целей и точечных заглубленных объектов на территории противника; в-четвертых, космических систем наблюдения, связи и разведки, а также комплексов противоракетной обороны.

В результате этих и некоторых других мер, вооруженные силы США приобрели действительно новый облик и абсолютно новые боевые возможности. Все это ярко и убедительно проявилось в ходе американо-югославского конфликта 1999 года. Прежде всего, эта война реально была бесконтактной и дистанционной, велась параллельно и одновременно на трех уровнях земля – воздух – космос. Разведка и идентификация целей на театре военных действий осуществлялись непрерывно и в реальном масштабе времени. Авиационно-космическая ударная группировка была полностью интегрированной и действовала как единое целое. Слежение, целеуказание и наведение осуществлялись автоматизированно. Управление боевыми действиями велось дистанционно, с недосягаемых для противника платформ.

Возвращаясь к разговору об ОМП, важно отметить, что на рубеже 1980-х-90-х годов перед программами военного строительства и перед армией США со всей определенностью была поставлена задача ориентироваться, прежде всего, на неядерный конфликт. Считалось, что в силу своей высокой эффективности, определяемой сочетанием большой мощности, точности и скрытности, перспективные обычные вооружения будут способны решать практически все боевые задачи, включая и стратегические.

Другими словами, речь шла о приобретении, со временем, гарантированной возможности нанести по стратегическим ядерным силам СССР массированный обезоруживающий неядерный удар, исключающий какой-либо ядерный ответ. Этот тезис представляется очень важным, особенно в связи с акцентом на осуществление у нас новых дорогостоящих планов перевооружения российских ядерных сил (подводные лодки, стратегические ракеты, дальняя авиация). Программы строительства этих, в сегодняшних условиях весьма уязвимых для превентивного нападения и уничтожения, платформ должны быть тщательно продуманы и обоснованы. Крупнейшие современные ПЛАРБ могут разделить историческую судьбу канувших в Лету гигантских броненосцев конца XIX века – этих морских флагманов Третьего технологического уклада. То же касается и другого оружия на принципах ранних технологических укладов (танки и иная бронетехника, ствольная артиллерия и др.). Перспективы его производства (включая экспорт) и складирования, также требуют внимательной оценки.