Завтра выпадет снег

Мы двинулись в путь. Морозов поддерживал беседу, отвечал на мои вежливые расспросы односложно и, кажется, хоть и с удовольствием болтал, всё же боялся ляпнуть лишнего. Мы останавливались на заправках, пили кофе, пару раз тормозили в живописных местах — у озёр и рек — делали фото, наслаждались и отправлялись дальше.

Никто никому не выносил мозг. Просто общение и ничего больше. Времени на дорогу ушло больше, чем я ожидала, поэтому по пути мы всё же решили отдохнуть и поспать.

— Как думаешь, быстро проект закончить сможем?

— Очень надеюсь, что за ближайших полтора или два месяца, — прикинув в голове, чем могла грозить задержка, с надеждой отозвалась я. — Иначе Катя меня просто живьём съест.

Женя рассмеялся в ответ.

— Она понравилась Владимиру, почти сразу очаровала его, — заметил он и с улыбкой добавил: — Боюсь, по окончании совместной работы вы всё же уведёте нашего клиента.

Я лишь кивнула и представила на секунду, как было бы здорово заполучить нового крупного клиента. А это наверняка привлекло и других заказчиков, так как у нас пока самой лучшей рекламой было сарафанное радио.

— Но мы так не сделаем, — я сразу пресекла его страхи. — Мы стараемся работать честно, хоть и не всегда выходит. Но в любом случае вас никто не будет обдирать, как липку.

— Надеюсь на это, — грустно вздохнул он, не отрывая глаз от дороги. На улице стемнело и только фары редких машин мерцали в темноте.

Я не стала отвечать, а Женя и не требовал этого. Мы поехали дальше в полном молчании. Я размышляла о том, что же с нами в итоге произошло и почему, пыталась представить идеальную жизнь и сама не заметила, как уснула.

Мне снилась родная деревня и весёлая мама, танцующая с отцом. В нашем саду среди деревьев они кружились и порхали, а я сидела на скамье около дома, вдыхала запах свежеиспечённых пирожков с капустой и рыдала. Плавная мелодия вдруг заменилась на странный шум с руганью на фоне.

— Ты опять притащил её в наш дом! — разорялся мужской голос, совсем не похожий на папин. Я испуганно оглянулась и с надеждой посмотрела на взволнованных родителей, которые тоже с подозрением озирались по сторонам.

— Зачем ты это сделал? — голос становился всё громче и злее, он будто приближался с каждой секундой и ввергал в ужас.

— Успокойся, — откуда ни возьмись образовался Женя, который говорил с пустотой.

Нехотя я повернулась и потёрлась щекой о кожаную обивку, вытянула ноги и резко распахнула глаза от осознания, где нахожусь. Передо мной открывалась не самая счастливая картинка: до жути разозлённый Морозов-старший пытался подойти к автомобилю, в котором спокойно отдыхала я, а Женя в этот момент его героически останавливал.

Именно тогда я тысячу раз пожалела о том, что не поехала на поезде.

Глава 26. Родной город

Я нехотя разлепила глаза и потянулась. Тело ныло и ревело от поездки и отсутствия движения, всё затекло, словно я год спала на деревянном настиле.

— Увози её немедленно! — орал не на шутку разозлившийся Геннадий. Он словно с цепи сорвался. Разве что слюной не брызгал.

Тихо приоткрыв дверь, я достала сигареты из сумочки и замерла.

— А в чём, собственно, проблема? — я говорила спокойно, насколько могла себе это позволить в тот момент. Но Морозов старший не останавливался.

— Увози её с глаз моих! — кричал, жадно хватая воздух ртом. — Чтоб ноги её в моём доме не было!

— Но это и мой дом! — с нажимом противился Женька. Он на секунду обернулся, и даже за это мгновение я успела прочитать в его глазах усталость и стыд.

— Может, вы уже объясните, что происходит? — снова попыталась вклиниться я и чиркнула зажигалкой. Дым сигарет живо заполнил лёгкие, на секунду мне даже показалось, что всё вокруг неё так уж плохо. Я встала, на негнущихся ногах подошла к отцу Жени, обогнув при этом раскинувшего в разные стороны руки Морозова младшего, и, выдохнув щедрую порцию дыма в лицо неудавшегося свёкра, прошептала: — Что вы ко мне прикопались? Отчего вдруг такой интерес?

Мужчина выглядел растерянным. В глазах промелькнула обида и удивление. Будто я не могла встать в позу, будто именно этого он от меня не ожидал. Но уже через мгновение мужчина вновь натянул на лицо маску пренебрежительности и злости, сверкнув каре-зелёными глазищами в мою сторону.

— Ты вся в мать, — с горечью пробормотал себе под нос. — Такая же хабалка и нахалка, как она. Тебе не место рядом с Женей.

— Причём тут вообще она? И почему не место? — я выразительно выгнула бровь, тщательно скрывая любопытство. Мне хотелось знать чуточку больше о ненависти Геннадия Николаевича ко мне, об их с мамой отношениях.

Он хищно улыбнулся, облизнул пересохшие от крика губы и с явным наслаждением прошептал:

— Ваши отношения невозможны, потому что вы брат и сестра.