Завтра, завтра, завтра

Сэм знал, что Джордж работал театральным агентом в ведущей голливудской компании по найму актеров «Уильям Моррис», которая не представляла интересы его матери. Знал, что одиннадцать лет назад Джордж ворвался за кулисы возрожденной из пепла постановки «Цветка лотоса» и провозгласил Анну королевой мюзикла. Знал, что Джордж и Анна встречались около полутора месяцев и Анна порвала с Джорджем по необъяснимым причинам. Знал, что спустя полтора месяца после разрыва Анна, обнаружив, что беременна, подумывала об аборте, и понимал, чем это могло для него кончиться. Знал, что она ни в какую не желала выйти замуж за Джорджа, а Джордж, после того как она забеременела, выписал чек на десять тысяч долларов, который она так и не обналичила. Знал, что Анна инвестировала эти деньги в трастовый фонд, созданный для оплаты обучения Сэма в университете, а Джордж больше не дал его матери ни цента. И все эти знания пришли к Сэму не от Анны, а от Гэри, собрата Анны по профессии, с которым она сдружилась на курсах актерского мастерства. Не в меру словоохотливый Гэри иногда присматривал за Сэмом, пока Анна выступала на сцене.

Джордж явился в превосходно сшитом летнем костюме, и Сэм подумал, что, наверное, его отец из костюмов никогда не вылезает.

– Привет, Сэм, – протягивая сыну руку, прогремел Джордж. – Спасибо, что выкроил для меня время.

– Всегда пожалуйста, – промямлил Сэм.

– Рад, что мы встретились.

Сэм спросил Джорджа, что ему заказать, и Джордж посоветовал «великолепнейший мелкорубленый салат». Сэм послушался, но водянистый и пресный салат разочаровал его. Отец с сыном обсудили Олимпийские игры, поговорили о семье Анны и Коритауне и сравнили жизнь в Нью-Йорке и Лос-Анджелесе.

– Ты ведь знаешь, что я еврей? – спросил Джордж. – А это значит, что ты тоже наполовину еврей.

– Я тоже?

– Именно. Ты – часть меня. В тебе течет и моя кровь.

Сэм кивнул.

– Будь моя воля, мы с тобой виделись бы намного чаще, – как бы оправдываясь, пояснил Джордж. – Но, понимаешь ли, мне не оставили выбора.

Сэм снова кивнул.

– Не собираюсь ни в чем обвинять твою маму, но должен отметить: у нее тяжелый характер. Я ведь умолял ее переехать в Лос-Анджелес, когда она забеременела, но она отказалась. Заявила: никто, мол, в здравом уме не будет воспитывать ребенка в Лос-Анджелесе. И вот те на, она снова здесь. – Джордж пожал плечами и испытующе посмотрел на Сэма. – Странный народ, эти люди, не находишь?

– Ну да, люди… – покряхтел Сэм, подражая умудренному опытом шестидесятилетнему старцу. – Что с них взять.

Джордж, похоже, остался доволен его ответом.

– Вот именно… Кстати, у меня есть домик в Малибу. Может, наведаешься туда часом?

– Несомненно, – вежливо отозвался Сэм, не ощущая никакого желания наведываться в Малибу. – Далековато, конечно…

– Не так уж и далековато. А хочешь познакомиться с моей девушкой? Она симпатичная. Я это не для красного словца говорю, а чтобы ты мог ее представить. Понимаешь, зрительные образы и визуальные эффекты необычайно важны для людей. И если ты в состоянии нарисовать людям привлекательную и захватывающую картинку, считай, ты на коне, мой мальчик. О чем это я? Ах да, о моей девушке. Она очень, очень привлекательная. Ты смотрел фильмы о Джеймсе Бонде? В последнем из них она играла второго секретаря. Конечно, многие возразят, что играть секретаршу в фильме про Джеймса Бонда – совсем не то, что играть девушку Бонда, но я придерживаюсь противоположного мнения. А ты?

– М-м-м… – замычал Сэм. – Вообще-то я никакого мнения не придерживаюсь.

Джордж жестом попросил счет у пробегавшего официанта. Расплатившись, он пожал Сэму руку и протянул визитку. На визитке значилось: «Ищу таланты! Джордж Масур, театральный агент компании “Уильям Моррис”».

– Если тебе что-то понадобится, звони без стеснения. Трубку возьмет мисс Эллиот, но она всегда знает, где меня найти. Ну а если даже она меня не найдет, оставь ей сообщение, и она обязательно мне его передаст.

Они вышли на улицу и пять минут, ожидая, когда Бон Чха подъедет и заберет Сэма, смущенно топтались на месте.

Джордж посмотрел на часы.

– Ты иди, – сказал ему Сэм.

– Ничего. Я не спешу.

– Я привык к одиночеству. Я всегда сам по себе, – вздохнул Сэм и тут же прикусил язык, поняв, что сболтнул лишнее и ненароком бросил тень на свою маму. – То есть не совсем всегда.

Ровно в час дня к поребрику, точно вписавшись в тесное пространство между двумя колымагами, лихо подкатила Бон Чха на темно-зеленом спортивном автомобильчике. Бон Чха славилась непревзойденным водительским мастерством: в молодости, сразу после их с Дон Хёном приезда в Лос-Анджелес, она работала шофером в местной фирме, занимавшейся грузовыми перевозками. О ее параллельной парковке в семье ходили легенды. Сэм же хихикал, что бабушка водит так, словно играет в «Тетрис».

– Пока, Джордж, – махнул отцу на прощание Сэм, забираясь в машину.

– Пока, Сэм.