Завтрак для фанатки

«Ага, сейчас», – хотелось отправить ей, но я просто стала листать дальше.

Две эсэмэски были от Надюхи:

«Ты где?»

Тоже нарывалась на замысловатую рифму, но она мне сейчас как раз была необходима, чтобы расставить все точки над i, хотя следующее ее сообщение именно так и расставляло все по своим местам:

«Неужели ты смогла бы променять своего голубоглазого англичанина на этого придурка, который даже красиво поцеловаться на экране не может?»

Я невесело рассмеялась, выходя из вагона электрички, сливаясь с потоком спешащих на работу людей. Не это ли мне не хотелось менять? Привычность будней, устоявшийся мир на вереницу удивительных возможностей и крупицу счастья для себя. И ведь всего лишь надо было просто сделать шаг с обрыва.

Последнее было от Коула после нескольких неотвеченных звонков:

«Нет громче звука, чем молчание твоего телефона».

Наверное, что-то именно в тот день решило мою судьбу, решило за меня сделать шаг навстречу чему-то новому, что должно было составить только приятные моменты, о которых бы я вспоминала в старости. Я ведь не знала, что перед этим придется еще чуть-чуть помучиться.

* * *

Солнечное августовское утро начиналось с запахом поджаренного тоста и ароматного кофе, но я все равно закуталась с головой в одеяло, не желая вставать. Было здорово опять оказаться в Лондоне и узнать о городе чуточку больше, гуляя с Томом. Все было просто отлично, если бы не желающая меня срочно видеть Лиз или озабоченная моим приездом, но молчанием Клер. Я же, честно сказать, не хотела и не могла смотреть в глаза людям, которые наверняка все это время знали о том, в чем меня подозревал Коул. Хотя, кто его знает, с этим маниакальным желанием защитить свою семью от всего он мог никому и не рассказать о том, что он устроил в январе.

– Детка, пора вставать, – услышала я за спиной голос Тома. – Я приготовил завтрак.

От него пахло свежестью нового утра, гелем для душа и Томом. Все было не так плохо, как я рисовала себе в Москве перед отлетом и как рисовала мне Надя, пытаясь убедить, что я должна думать головой, а не вот этими вот эмоциями, которые делают из меня неуравновешенную психичку. На самом деле она очень переживала за меня и ждала звонков, чтобы убедиться в том, что я наслаждаюсь Лондоном и временем с Томом. Он ей нравился…

– М-м-м… – промычала я, не открывая глаз и еще туже закручиваясь в одеяло, нежно обнимающее меня мягким хлопком.

– Кофе остынет, – промурлыкал Страуд мне на ухо и поцеловал.

Почему же он такой добрый и такой любящий? Почему не злится на меня? Мы даже поругаться с ним не можем, потому что нет повода. Хотя, конечно, повод есть, но никто не вспоминает те дни, когда мы пытались все выяснить. Сейчас между нами царила идиллия, наверное. Том аккуратно перелез через меня и лег рядом, смотря мне в глаза, которые я приоткрыла буквально на миллиметр.

– Вставай. – Он провел пальцем по овалу лица и заправил прядь волос мне за ухо.

Я открыла глаза и посмотрела на него, разглядывая идеального манекенщика с влюбленными глазами: влажные волосы волной сбивались на одну сторону, высокий лоб, острые скулы, мягкие губы, большие васильковые глаза, сильные руки и шарм, английский шарм, будь он неладен, перед которым я не могла устоять.

– Стася, у тебя собеседование в девять. Пора вставать, – настаивал он.

Солнце светило, пробиваясь сквозь тонкую полоску ночных штор, слегка подрагивая, будто боясь спугнуть эту милую картинку, которая от этой мимишности казалась совершенно нереальной. Пора было вставать. У меня действительно запланировано собеседование в одной туристической компании, которую нашел мне Том. Он все еще мечтал, чтобы я жила здесь с ним.

Для меня же все это казалось призрачным. Я не уволилась в Москве, просто взяла отпуск, меня отпустили на месяц, но присылали на почту файлы, если появлялось что-то срочное и нужна была помощь. Я могла жить в Лондоне шесть месяцев, на столько оформили новую визу, но Том делал все, чтобы потом я смогла оформить рабочую и остаться здесь с ним. Все развивалось по идеальному сценарию, который писал кто-то за меня. И даже ссора из-за премьеры вышла у нас какая-то маленькая, ничего не значащая, как будто он и не доставал меня по телефону своей ревностью.

Том был в Москве на следующий день после моего разговора с Натаном и встречал уставший и небритый, но с цветами возле офиса. Я в первую секунду, признаться, просто остолбенела, а потом подлетела и поцеловала его, потому что действительно обрадовалась, увидев, как светятся его васильки. Он был моим спасательным кругом, который вытащил меня из той пучины, где я бесполезно барахталась, пытаясь прийти в себя. Он просто приехал и был со мной какие-то два дня, но этого было достаточно. Достаточно для него, чтобы понять, что все по-прежнему, и достаточно для меня, чтобы понять, чего я хочу.

Том нежно прикоснулся к моим губам своими и прошептал в них:

– Вставай, тебя ждет еще один сюрприз.

Ох уж эти сюрпризы. Ох уж это небо Лондона…

* * *