Завтрак на руинах

Карл работает в доках, вытянувшихся вдоль Хули. Его деятельность называется «работа агента». Если морякам или пассажирам кораблей что-нибудь нужно на берегу, Карл либо доставляет им требуемое, либо ведет их туда, где они могут получить желаемое. Карл крутится в этом бизнесе куда успешнее, чем другие ребятишки. Это потому, что у него почти белая кожа и европейский костюм. Карл свободно говорит по-английски и по-немецки, легко может общаться на большинстве других языков, включая несколько местных индийских диалектов. Поскольку юный «агент» прекрасно понимает, когда следует быть честным, а когда можно приворовывать, то пользуется большой популярностью, и люди, сходящие с больших красных пароходов, в первую очередь обращаются к нему за помощью, пользуясь рекомендациями своих друзей, которые уже побывали в Индии. У Карла отличные манеры и он очень сдержан, поэтому к нему одинаково хорошо относятся и индийские, и британские полисмены в порту. (Каждому из них мальчик в свое время оказал какую-нибудь услугу; он прекрасно понимает, как важно поддерживать хорошие отношения с властями). В порту ходят слухи, что Карл миллионер. Имеется в виду, конечно, состояние в рупиях. Однако, в силу того, что над Карлом стоит куча людей, которым нужно отстегивать, все его состояние вряд ли превышает тысячу рупий. Свои деньги совместно с одним из друзей Карл держит в Барракпуре. Это милях в пятнадцати от места, где он работает — так безопаснее. Карл не пытается схватить то, чего не сможет удержать, он вполне доволен своим относительно скромным доходом. Юный «агент» старательно работает, чтобы к двадцати годам стать достаточно богатым человеком и открыть респектабельную фирму где-нибудь в центре Калькутты.

Единственным указанием на полуиндийское происхождение Карла (со стороны матери) является его тюрбан, служащий торговым знаком. По этому тюрбану Карла знают во всей Калькутте. Черный тюрбан из блестящего шелка украшен маленькой эмалированной булавкой, которую подарила одна довольно эксцентричная английская леди, воспользовавшаяся услугами Карла год или два тому назад. Булавка белая с красным и с золотом. На ней изображена корона с перекинутым через нее свитком. На свитке написано «Эдуард Седьмой». Леди сказала, что булавка была изготовлена в память Коронации, а значит вещица эта весьма старинная и, может быть, ценная. Карл счел булавку достойным украшением для своего черного шелкового тюрбана.

Сегодня рано утром у Карла была встреча с молодым моряком, который предложил скупить весь гашиш, который «агент» сможет достать к полудню. Моряк предложил разумную цену, хотя нельзя сказать, чтобы цена эта была уж слишком высокой, — и Карл согласился. Он понимал, что молодой моряк работает на какого-то оптового покупателя в одном из европейских портов и, стоит гашишу попасть в Европу, как цена его тут же возрастет в несколько раз по сравнению с калькуттской. Но Карла это не волновало. Свое он получит и будет этим доволен. Каждый должен быть доволен тем, что получает. Молодой моряк был англичанином, однако плавал на французском корабле «Жюльетта», возящем груз зерна и индиго вниз по реке Кални. Молодой моряк (звали его Марсден) должен был пересесть в Калькутте на один из речных пароходов.

Карл шел через портовую толчею. Он шагал настолько быстро, насколько это было разумно в полуденный зной, когда солнце стоит над головой. Карл двигался среди велосипедов, рикш, ослов с грузами, среди телег и людей, которые едва были видны за громадными ношами на спинах. Карл гордился городом, в котором живет. Ему нравилось смешение всевозможных рас, многочисленные контрасты и парадоксы Калькутты. Когда кто-нибудь осыпал его руганью, что бывало частенько, Карл с удовольствием выпаливал ответную тираду на том же самом языке. Отвечая на приветствия знакомых, он слегка кланялся и рассеянно махал рукой, подражая манерам лейтенант-губернатора, которого ему довелось увидеть на одной из церемониальных процессий, шествовавших через город.

Переходя Киддерпур-бридж, Карл помедлил на нем немного, а затем решительно зашагал дальше. Теперь он шел через Майдан. По мнению Карла, Лондон должен выглядеть очень похожим на Киддерпур-бридж и Майдан. Карлу доводилось слышать, что Майдан напоминает увеличенную копию Гайд-парка. Деревья, высаженные там, были главным образом тех пород, которые культивировались в Англии, и живо напоминали Карлу английские картинки, изображающие сельские пейзажи. Карл приблизился к Собору с его готическим шпилем, возносящимся вверх над деревьями, и с широким искусственным потоком перед фасадом. Один из клиентов, которому он устраивал в прошлом году экскурсию по городу, говорил, что этот вид в точности напоминает вид на Бэйсуотер с моста через Серпентайн. Когда-нибудь Карл посетит Лондон и все увидит собственными глазами.