Завтрак на руинах

По тону ее голоса Карл понял, что фрау Шпильберг, должно быть, какая-то важная пташка, а не просто одна из маминых подруг. За спиной матери возвышалась какая-то статная женщина, разодетая в пурпурный и белый шелк. Женщина дружески улыбнулась Карлу. Карл отвесил два очень глубоких поклона.

— Добрый день, фрау Шпильберг.

— Добрый день, Карл, — ответила фрау Шпильберг.

— Фрау Шпильберг только что из Берлина, Карл, — сказала мать. — Она встречалась с самим великим канцлером Бисмарком!

Карл снова поклонился.

Дамы засмеялись. Фрау Шпильберг сказала с обаятельной, почти кокетливой скромностью:

— Я должна особо отметить тот факт, что не нахожусь с принцем Бисмарком в близких отношениях!

И она залилась визгливым смехом.

Карл знал, что все мамины подружки переймут этот смех после того, как фрау Шпильберг уедет назад в свой Берлин.

— Я бы хотел поехать в Берлин, — заявил Карл.

— Это очень красивый город, — с сожалением сказала фрау Шпильберг. — Но ваш Брунсвик тоже очень миленький.

Карл не знал, что ответить. Он нахмурился, а потом его осенило.

— Фрау Шпильберг… — он еще раз поклонился. — А вы встречались с сыном канцлера Бисмарка?

— Я встречалась с обоими. Ты кого имеешь в виду — Герберта или Вильяма, или… — фрау Шпильберг скромно оглядела своих компаньонок. — Он любит, когда его называют Вилли.

— Вилли, — сказал Карл.

— Я присутствовала на приеме вместе с ним. Он угостил меня десертом. Два восхитительных мороженых розовых шарика, да.

— Так вы… отведали их, фрау Шпильберг?

И снова пронзительный визгливый смех.

— А почему ты спрашиваешь?

— Понимаете, фрау Шпильберг, отец с ним однажды встречался. Кажется, когда ездил по делам в Берлин.

— Так твой отец и я — значит, мы заочно знакомы? Это замечательно, Карл! — Фрау Шпильберг повернулась к матери Карла. — Прекрасный мальчик, фрау…

— И отец жал ему руку, — продолжал Карл.

— В самом деле? Ну…

— И отец сказал, что Вилли был так насосавшись пивом, что у него даже руки были пухлые и влажные. А еще отец сказал, что Вильям не протянет долго, если будет так пить. Сам наш отец тоже не промах опрокинуть несколько кружек пива или выдуть два-три стакана пунша. Но он клянется и божится, что ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так хлебал, как Вилли. Он как, Вилли Бисмарк, — уже умер? А, фрау Шпильберг?

Мать слушала Карла с раскрытым от ужаса ртом. Фрау Шпильберг подняла брови. Остальные дамы начали переглядываться. Мисс Хеншоу взяла Карла за руку и потащила было от окна, одновременно принося извинения матери.

Карл отвесил еще один поклон.

— Для меня была великая честь познакомиться с вами, фрау Шпильберг, — он пытался имитировать голос отца. — Но я боюсь, что несколько смутил вас, так что позвольте мне теперь откланяться.

Мисс Хеншоу тащила теперь Карла изо всех сил.

— Я надеюсь, что мы снова встретимся до вашего отъезда в Берлин, фрау Шпильберг.

— Думаю, мне пора, — ледяным тоном произнесла фрау Шпильберг матери Карла.

Мать высунулась из окна и прошипела:

— Ты несносный ребенок. Ты будешь за это наказан! Твой отец накажет тебя.

— Но мама…

— А покамест, мисс Хеншоу, — приглушенным голосом прошипела фрау Глогауэр, — я даю вам разрешение бить этого мерзкого мальчишку.

Карл поежился, заметив злорадный огонек в бледных серых глазах мисс Хеншоу.

— Очень хорошо, мадам.

И пока мисс Хеншоу тащила Карла прочь, он слышал, как она глубоко дышит от предвкушаемого удовольствия.

Не теряя времени, Карл начал строить планы мести.

* * *

— Тебе это будет нравиться куда больше, когда ты привыкнешь. Тут все дело в образе твоего мышления.

Карл тяжело вздохнул.

— Может быть.

— Это дело времени.

— Я верю тебе.

— Ты можешь уйти в любой момент.

Они потягивали холодное сухое шампанское, которое чернокожий заказал в номер. Снаружи на улице слышались шаги. Люди шли в театры.

— В конце концов, — сказал чернокожий, — в каждом из нас сокрыта уйма различных людей. Как бы разные аспекты личности. Ты не должен ощущать, будто что-то утратил. Наоборот, ты нечто приобрел. Твой нынешний личностный аспект заменяется другим.

— Ох, я чувствую себя ужасно.

— Это скоро пройдет. Вот увидишь, тебе понравится. Твой момент скоро придет.

Карл улыбается. Все-таки у чернокожего есть проблемы с английским.

— Ну, вот видишь, уже улыбаешься.

Чернокожий протягивает руку и касается предплечья Карла.

— Какая у тебя нежная кожа. О чем ты думаешь?

— Вспоминаю, как обнаружил военного летчика в постели с моей матерью. Помню, как мать объясняла это отцу. Мой отец был терпеливым человеком.

— Твой отец еще жив?

— Не знаю.

— Тебе надо еще многому научиться.

КАК БЫ ВЫ ПОСТУПИЛИ? (3)