Завтрак с Машиахом

Шараф эль-Дин, почувствовав, что за его спиной кто-то стоит, повернулся и, получив тяжелый удар кулаком в челюсть, упал без сознания на пол. Верзилы, державшие Амира, сразу отпустили парня, побледнев от страха. Один из них застыл от удивления на месте, пытаясь трясущимися руками достать пистолет. Другой же вскочил на ноги и, приняв боевую стойку боксера, хотел нанести удар, но не успел ничего предпринять: тяжелейший хук молотом обрушился на его висок, он сразу упал замертво. Первый детина наконец с трудом вытащил пистолет и, трясясь от страха, навел оружие на незваного гостя:

– Мы из контрразведки! Если хочешь остаться живым, поднимай руки вверх и повернись лицом к стене.

– Приятель, ты бы для начала снял пистолет с предохранителя.

Контрразведчик на секунду отвлекся, и незнакомец молниеносным ударом ноги вышиб у него из рук оружие. Послышался хруст пальцев. От сильного удара здоровяк с диким криком схватился за кисти. Глухой выстрел из пистолета прекратил его стоны. Саид засунул оружие с глушителем в кобуру, бросив презрительный взгляд на поверженных сотрудников контрразведки, он покачал головой, приговаривая: «Вот ведь родились такие звери на земле». Тем временем Шараф эль-Дин пришел в себя. Он не мог встать, в глазах все двоилось. От гула в голове долго не мог понять, что происходит. Наконец, навалившись на диван, с трудом встал:

– А, это ты, Саид? Кто разрешил тебе покидать святейшество?

Телохранитель подошел к Амиру, помог подняться с дивана:

– Вставай! Все страшное позади, больше они тебя не тронут.

Молодой человек, не веря в свое спасение, разрыдался как маленький мальчик, обняв за шею спасителя:

– Спасибо тебе, Саид. Я приготовился к аду, это было так страшно. – Затем он бросился с кулаками на Шарафа: – Ах ты гад! Ты убил моего отца, ты зверь, жестокий изверг, сколько жизней на твоей совести, сколько страданий и мук принес честным ребятам, которые верой и правдой сражались за родину.

Саид осторожно отстранил Амира от контрразведчика:

– С ним говорить без толку, его надо наказывать, но это решаем не мы с тобой, а суд.

– Зачем суд, такого садиста надо убивать таким же методом, как и он: отправить на тот свет.

– Нет, Амир! Успокойся, ты чистый человек, не давай злобе превратить тебя в зверя, иначе чем ты будешь лучше его.

Эль-Дин испуганно прополз по ковру и забился в угол:

– Не убивайте меня, не трогайте. Я не виноват. Мне приказали.

– Кто? – Саид вплотную подошел к Шарафу, возвышаясь над ним огромной скалой. – Кто приказал тебе убить Рахима и его сына?

– Ты сам не знаешь, с кем связался. Меня можно избить, даже лишить жизни. Но с теми людьми, которым ты перешел дорогу, тебе никогда не справиться. Они сотрут в порошок всех, кто встанет у них на пути.

Телохранитель поднял за шкирку контрразведчика, который выглядел как старая отвратительная крыса, прилично оглушенная, но жаждущая укусить своими желтыми полусгнившими зубами. Саид грубо встряхнул его и жестко посадил на диван.

– Теперь рассказывай: на кого ты работаешь?

– Не скажу, потому что мне после этого не жить, а тебе – тем более.

Саид замахнулся кулаком, и эль-Дин сжался в комок.

– Хорошо, хорошо! Я все скажу, – его глаза испуганно забегали в надежде на спасение. – Но вас всех убьют. Скоро начнется страшная заварушка, настоящая война, которой никто еще не видел. Иерусалим сгорит в огне, и ничто вас не спасет.

– Хватит кликушничать, говори, на кого работаешь? – Саид ударил Шарафа по щеке. – Говори! – он сжал кулак, демонстрируя контрразведчику серьезность своих намерений.

– Я не могу, меня убьют, – испуганные глаза Шарафа округлились от страха.

Телохранитель замахнулся и ударил со всей силы по спинке дивана, в ней сразу образовалась приличная дыра. Эль-Дина затрясло от страха:

– Хорошо, но это вам не поможет, за меня отомстят!

Кулак стал медленно сжиматься перед самым лицом контрразведчика, он услышал громкий хруст пальцев Саида.

– Все-все, не надо. Я расскажу. Но обещайте, что сохраните мне жизнь, тогда я вам помогу выйти на заказчиков.

Охранник кивнул в знак согласия.