Читаем Завтрак у Sotheby’s полностью

Миметический: термин, позволяющий избежать устаревших и вышедших из моды «реалистический» и «фигуративный».

Миниатюрный: маленький, меньше среднего. Попробуйте вполголоса произнести его, стоя возле «маленькой жемчужины» и подчеркивая, насколько вам чужда вульгарная одержимость размером и количеством. Однако, чтобы не попасть впросак, ни в коем случае не называйте так макеты Генри Мура.

Модальность: модный синоним слова «стиль».

Монументальный: слишком большой. «Впечатляющая монументальность композиции» (перевод: «Осторожно, в дверь не пройдет!»).

Нарративный: слово, несомненно, более модное, нежели скучное «сюжетный». Например, «нарративная живопись прерафаэлитов».

Немедиированный: вместо «прямой», «непосредственный». Претенциозное слово, в сущности означающее «простой». А ведь можно встретить что-то вроде «инсталляция устанавливает немедиированное отношение между полом и потолком» (перевод: «Инсталляция – пустая комната»).

Неподражаемый: характерный, знакомый, а потому весьма и весьма часто превращающийся в объект подражания.

Новаторский: эпитет, который может пригодиться при любых обстоятельствах (см. также «пионерский» и «прогрессивный»).

Обрести: купить произведение искусства, затем выгодно «поместить» его – вот чем ныне занят дилер, ах нет, прошу прощения, галерист, куратор или арт-профи. Одна из наиболее восхитительных уловок арт-дилерства – разница в цене между картиной «обретенной» и картиной «помещенной».

Опережая рынок: назначая слишком высокие цены. «Смелая ценовая политика галереи иногда позволяла ей опередить рынок» (перевод: «За последние полгода мы не продали ни одной картины»).

Очаровательный: избитое определение, описывающее картину, о которой можно сказать только одно: она стремится угодить вкусу зрителей (и не всегда достигает этой цели) (см. «интересный»).

Пионерский: эпитет, который может пригодиться при любых обстоятельствах (см. также «новаторский» и «прогрессивный»).

Поместить: продать картину в ту или иную коллекцию. Данный глагол подчеркивает благородство и возвышенность жеста и эстетический аспект сделки, одновременно затеняя коммерческий.

Предвосхищать: служить прообразом, прототипом, например: «Колористические эффекты Тёрнера предвосхищают цветовую гамму импрессионистов». Весьма лукавая характеристика, поскольку предполагает, будто Тёрнер делал это намеренно, словно осознавая, что ему на смену придет новое художественное течение, и стремясь с ним сблизиться.

Претекст (визуальный): все, к чему так или иначе отсылает более позднее произведение другого художника (так, «Алжирские женщины в гареме» Делакруа – визуальный претекст шедевра Пикассо). Иногда от него, вопреки всем грамматическим правилам, пытаются образовать прилагательное.

Приглушенный: темный. Например: «Приглушенные тона листвы у Теодора Руссо».

Примитивный: по отношению к искусству до 1890 года используется в значении «беспомощный», к более позднему – в значении «впечатляющий».

Прогрессивный: с успехом заменяет «новаторский» и «пионерский».

Пространство: галерея.

Радикальный: как и «гибридизация», заимствован из сферы ботаники. При необходимости заменяет любой усилитель.

Репрезентативный: почему не сказать «предметный»?

Сигнификант: само использование этого термина свидетельствует, что критик знаком с началами семиотики – модной науки о знаках, которая различает в знаке сигнификат (означаемое, понятие, идею) и сигнификант (означающее, материальную сторону, форму). При первой же возможности сигнификант дóлжно деконструировать, а потом реконструировать, осуществив таким образом трансмутацию или трансформацию.

Симулякр: снова латинский термин, модный синоним слов «имитация», «копия».

Синтез: в сущности, всего лишь соединение двух и более вещей. Полезно к нему прибегнуть, когда прискучит «гибридизация» (см. выше).

Спонтанный: недисциплинированный, неряшливый, беспорядочный.

Субверсия: полезный синоним «алогизма», «несоответствия», «противоречия». Да, субверсия должна входить в авторскую интенцию и являть собою ниспровержение изживших клише. «Баския намеренно пишет это слово на холсте с орфографической ошибкой, подвергая остроумной субверсии буржуазные стереотипы».

Сумрачный: почему сразу честно не сказать «темный»? (См. «приглушенный».)

Тематизация: еще одно претенциозное слово, которое сплошь и рядом используют вместо «выбор сюжета». «В центре тематизации Лаури – уличные виды Ланкашира».

Узнаваемый: типичный для того или иного художника, например: «Я ищу узнаваемого Моне». (Перевод: «Такого, чтобы друзья, войдя в мою гостиную, немедля как один воскликнули: „Моне“!»)

Перейти на страницу:

Все книги серии Арт-книга

Сезанн. Жизнь
Сезанн. Жизнь

Одна из ключевых фигур искусства XX века, Поль Сезанн уже при жизни превратился в легенду. Его биография обросла мифами, а творчество – спекуляциями психоаналитиков. Алекс Данчев с профессионализмом реставратора удаляет многочисленные наслоения, открывая подлинного человека и творца – тонкого, умного, образованного, глубоко укорененного в классической традиции и сумевшего ее переосмыслить. Бескомпромиссность и абсолютное бескорыстие сделали Сезанна образцом для подражания, вдохновителем многих поколений художников. На страницах книги автор предоставляет слово самому художнику и людям из его окружения – друзьям и врагам, наставникам и последователям, – а также столпам современной культуры, избравшим Поля Сезанна эталоном, мессией, талисманом. Матисс, Гоген, Пикассо, Рильке, Беккет и Хайдеггер раскрывают секрет гипнотического влияния, которое Сезанн оказал на искусство XX века, раз и навсегда изменив наше видение мира.

Алекс Данчев

Мировая художественная культура
Ван Гог. Жизнь
Ван Гог. Жизнь

Избрав своим новым героем прославленного голландского художника, лауреаты Пулицеровской премии Стивен Найфи и Грегори Уайт-Смит, по собственному признанию, не подозревали, насколько сложные задачи предстоит решить биографам Винсента Ван Гога в XXI веке. Более чем за сто лет о жизни и творчестве художника было написано немыслимое количество работ, выводы которых авторам новой биографии необходимо было учесть или опровергнуть. Благодаря тесному сотрудничеству с Музеем Ван Гога в Амстердаме Найфи и Уайт-Смит получили свободный доступ к редким документам из семейного архива, многие из которых и по сей день оставались в тени знаменитых писем самого Винсента Ван Гога. Опубликованная в 2011 году, новая фундаментальная биография «Ван Гог. Жизнь», работа над которой продлилась целых 10 лет, заслужила лестные отзывы критиков. Захватывающая, как роман XIX века, эта исчерпывающе документированная история о честолюбивых стремлениях и достигнутом упорным трудом мимолетном успехе теперь и на русском языке.

Грегори Уайт-Смит , Стивен Найфи

Живопись, альбомы, иллюстрированные каталоги
Галерея аферистов
Галерея аферистов

Согласно отзывам критиков ведущих мировых изданий, «Галерея аферистов» – «обаятельная, остроумная и неотразимо увлекательная книга» об истории искусства. Но главное ее достоинство, и отличие от других, даже не в этом. Та история искусства, о которой повествует автор, скорее всего, мало знакома даже самым осведомленным его ценителям. Как это возможно? Секрет прост: и самые прославленные произведения живописи и скульптуры, о которых, кажется, известно всё и всем, и знаменитые на весь мир объекты «контемпорари арт» до сих пор хранят множество тайн. Одна из них – тайна пути, подчас непростого и полного приключений, который привел все эти произведения из мастерской творца в музейный зал или галерейное пространство, где мы привыкли видеть их сегодня. И уж тем более мало кому известны имена людей, несколько веков или десятилетий назад имевших смелость назначить цену ныне бесценным шедеврам… или возвести в ранг шедевра сомнительное творение современника, выручив за него сумму с полудюжиной нулей.История искусства от Филипа Хука – британского искусствоведа, автора знаменитого на весь мир «Завтрака у Sotheby's» и многолетнего эксперта лондонского филиала этого аукционного дома – это история блестящей изобретательности и безумной одержимости, неутолимых амбиций, изощренной хитрости и вдохновенного авантюризма.

Филип Хук

Искусствоведение

Похожие книги

100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е
100 лет современного искусства Петербурга. 1910 – 2010-е

Есть ли смысл в понятии «современное искусство Петербурга»? Ведь и само современное искусство с каждым десятилетием сдается в музей, и место его действия не бывает неизменным. Между тем петербургский текст растет не одно столетие, а следовательно, город является месторождением мысли в событиях искусства. Ось книги Екатерины Андреевой прочерчена через те события искусства, которые взаимосвязаны задачей разведки и транспортировки в будущее образов, страхующих жизнь от энтропии. Она проходит через пласты авангарда 1910‐х, нонконформизма 1940–1980‐х, искусства новой реальности 1990–2010‐х, пересекая личные истории Михаила Матюшина, Александра Арефьева, Евгения Михнова, Константина Симуна, Тимура Новикова, других художников-мыслителей, которые преображают жизнь в непрестанном «оформлении себя», в пересоздании космоса. Сюжет этой книги, составленной из статей 1990–2010‐х годов, – это взаимодействие петербургских топоса и логоса в турбулентной истории Новейшего времени. Екатерина Андреева – кандидат искусствоведения, доктор философских наук, историк искусства и куратор, ведущий научный сотрудник Отдела новейших течений Государственного Русского музея.

Екатерина Алексеевна Андреева

Искусствоведение
Истина в кино
Истина в кино

Новая книга Егора Холмогорова посвящена современному российскому и зарубежному кино. Ее без преувеличения можно назвать гидом по лабиринтам сюжетных хитросплетений и сценическому мастерству многих нашумевших фильмов последних лет: от отечественных «Викинга» и «Матильды» до зарубежных «Игры престолов» и «Темной башни». Если представить, что кто-то долгое время провел в летаргическом сне, и теперь, очнувшись, мечтает познакомиться с новинками кинематографа, то лучшей книги для этого не найти. Да и те, кто не спал, с удовольствием освежат свою память, ведь количество фильмов, к которым обращается книга — более семи десятков.Но при этом автор выходит далеко за пределы сферы киноискусства, то погружаясь в глубины истории кино и просто истории — как русской, так и зарубежной, то взлетая мыслью к высотам международной политики, вплетая в единую канву своих рассуждений шпионские сериалы и убийство Скрипаля, гражданскую войну Севера и Юга США и противостояние Трампа и Клинтон, отмечая в российском и западном кинематографе новые веяния и старые язвы.Кино под пером Егора Холмогорова перестает быть иллюзионом и становится ключом к пониманию настоящего, прошлого и будущего.

Егор Станиславович Холмогоров

Искусствоведение
Искусство Древнего мира
Искусство Древнего мира

«Всеобщая история искусств» подготовлена Институтом теории и истории изобразительных искусств Академии художеств СССР с участием ученых — историков искусства других научных учреждений и музеев: Государственного Эрмитажа, Государственного музея изобразительных искусств имени А. С. Пушкина и др. «Всеобщая история искусств» представляет собой историю живописи, графики, скульптуры, архитектуры и прикладного искусства всех веков и народов от первобытного искусства и до искусства наших дней включительно. Том первый. Искусство Древнего мира: первобытное искусство, искусство Передней Азии, Древнего Египта, эгейское искусство, искусство Древней Греции, эллинистическое искусство, искусство Древнего Рима, Северного Причерноморья, Закавказья, Ирана, Древней Средней Азии, древнейшее искусство Индии и Китая.

Коллектив авторов

Искусствоведение
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии
Страдающее Средневековье. Парадоксы христианской иконографии

Эта книга расскажет о том, как в христианской иконографии священное переплеталось с комичным, монструозным и непристойным. Многое из того, что сегодня кажется возмутительным святотатством, в Средневековье, эпоху почти всеобщей религиозности, было вполне в порядке вещей.Речь пойдёт об обезьянах на полях древних текстов, непристойных фигурах на стенах церквей и о святых в монструозном обличье. Откуда взялись эти образы, и как они связаны с последующим развитием мирового искусства?Первый на русском языке научно-популярный текст, охватывающий столько сюжетов средневековой иконографии, выходит по инициативе «Страдающего Средневековья» — сообщества любителей истории, объединившего почти полмиллиона подписчиков. Более 600 иллюстраций, уникальный текст и немного юмора — вот так и следует говорить об искусстве.

Дильшат Харман , Михаил Романович Майзульс , Сергей Олегович Зотов

Искусствоведение