Завтрашнее солнце

Осень

Она к ногам моим легла
Нага прекрасно и бесстыдно.
Быть может, искренно лгала,
Играла тайно и обидно.

Едва наряд ее шуршал

От затаенного дыханья
И ни на миг не нарушал
Счастливого очарованья.

Шепча молил: за что, скажи?

Чем расплачусь, какой печалью?
Воспоминанья так свежи
И сожаленья изначальны.

Позволь на теплый мох упасть,

И, если все ж того я стою,
Ты властвуй надо мною всласть,
Я этим наслажусь тобою.

Исчезну, чтобы долг отдать

Не предназначена частица
Ни покорять, ни обладать,
Но лишь в любимой раствориться.

Об осени, как о войне,
Все пишут, хоть предмет неведом
Порой и выжившим в огне,
И причастившимся победам.

Кружится пестрая листва,

Грусть, дождь,
Терзанье об изменах
О, терпеливые слова,
Уже заложенные в генах.

А ведь была, была игра,

В карантине глухом страданье.
Всего — «Унылая пора»,
Зато — «Очей очарованье».

Невестушка-невеста,
Приголубь сирого,
А хоть из жалости
Услади стылого.

Сам-то не скажет,

Умрет — не попросит,
А тебе больно
Весь век терзаться.

Что любовь меряла,

Что печаль вешала.
Кто придет красой
Твоей тешиться,

Круто всю возьмет

Да натешится,
Кто в расчет войдет
С тобой сладиться,

Тот на сердца зов

Не откликнется.
А ты скатертью
Самобранною

Не таись в мешке

Возьми сирого,
Недоступная,
Согрей стылого.

То-то будет гож

Твой короткий век,
То-то будет мил
Тебе белый снег…

Опять — откуда неизвестно
Полузабытый в полдень зной,
Порхающая занавеска
О нем по улице молвой.

Он в творчестве воскресной лени

Диктатором последний раз
Не в пестроряденье — в кримплене
Встает красивым без прикрас.

Так снова старческие лица,

Согреты радостью, цветут,
Вдруг заставляя нас молиться
Не на икону — рядом тут.

И обжигают прежним зноем

В последний раз, в последний час.
Мы обездоленно не знаем
О тех, кто согревает нас.

Листопад — это пестрый туман,
Он творит ненароком обман,
Опадет — и откроется сразу:
Даль пуста, как дырявый карман.

И деревья, как ниточки мглы,

Одинаково черны стволы,
Лишь, нисколько о том не заботясь,
Как и прежде березки светлы.

Обладатель и ценитель
Бескорыстный меценат,
Паутины этой нити
Нефиксированный взгляд.

И не кто-то и не фото,

И не кино — все мякина.
Листья тлеют и чернеют,
Дневниковые листы,

Я опять повенчан с нею…

Повторения чисты.
Мой хранитель, собиратель,
Просвещения магнат,

Долгожданным даром, к дате ль

Невозможно нам назад.
Снова серая косынка
На подкладке из дождя.

Возвращаемся мы с рынка,

Где расчеты погодя.
Где года не спросишь сдачи,
Не подсунешь сушь и гниль

Вот какая незадача,

Вот она какая быль.

В эти сени зимы
Я вхожу, не тревожась,
Вот и дожили мы,
Постоянно итожась.

И не скурвились, нет,

Хоть гремело над нами,
И нам застило свет
Да какими дождями.

Но смешались листы

Только с листьями леса
Это наши висты,
Ни богатства, ни веса.

Но быть может, за то,

То мы так облетали,
Некто, кто-то, никто…
Все же праведней стали.

Ты, как лес, облетишь,

Будешь вроде подранка,
И не голо в пути
Коли с болью изнанка.

Не положена честь

Да и плата за это,
Но лишь в осени есть
Бабье лето.

1988