Завтрашний ветер. Незнакомка

— Нет, но мне пообещали узнать. Лин, проводи меня.

Аптекарь встал.

Черрим высвободил Аррайду из объятий Эдвины. Ухмыльнулся наглой рыжей мордой:

— Пусть себе гуляют. А мы займемся превращением… вот этого яйца — в яичницу.

Ему ответили дружным смехом.

Тьермэйлин с Аррайдой вышли на улицу. Балмора не спала. Несмотря на сильный ветер, гонящий по небу хвостатые облака, на улицах было людно. То и дело мимо парочки шмыгали прохожие, над плоскими крышами горели огоньки.

— Сегодня праздник?

Аптекарь хохотнул:

— Неймется им. Кошмары, тревожные сны, предзнаменования… Данмеры — вообще народ суеверный. А я… не будь такой лентяй — на успокоительных сборах озолотился бы. Вон Налькария — тоже альдмер и тоже зельями торгует. Так у нее на правом берегу особняк, брильянтов, как сору. И нос задрала — не допрыгнешь, — Тьермэйлин захохотал. Искоса взглянул на подругу: — Или податься в проповедники?.. А куда мы идем?

— К Лландрасу Белаалу.

— А, знаю! — он подхватил девушку под руку и потащил за собой.

Окна особняка Раллена Хлаало были освещены. Свет пробивался сквозь набранные из дощечек ставни и полосками ложился на мостовую.

— Дома. Стучим.

— Но…

— Не хозяин открывать прибежит, — Лин схватился за колотушку в виде звериной головы и несколько минут с перерывами стучал по двери. Потом повернулся и сладострастно пнул запертую дверь ногой.

Оставив Аррайду под аркой, подошел к обходящим площадь стражникам:

— Я травник. Хлаало меня позвал — и не открывает.

— Травник… — фыркнул первый.

— А чего… — добродушно отозвался второй. — Раллен — хромой. Взяло ногу к дождю, — он задрал голову в закрытом шлеме к небу. — У Налькарии дорого.

Первый стражник попытался почесать рукой в костяной перчатке затылок:

— Как в караул заступали — видел. Шел домой, морда кривая, и слуга сзади. Может, в "Восемь тарелок" подался? Сам пьет, а Лландрас ждет: Раллен один ночью ходить трусит. А Увита… ну, ее и грозой не подымешь…

Стражники охотно приняли по паре серебряных дракошек и пошли своей дорогой, а «клинки» подались в трактир. Но в "Восьми тарелках" хозяина со слугой этим вечером не видели. Лин с Аррайдой вернулись к запертому дому. Его окна продолжали светиться, но разглядеть что-либо через ставни не получилось.

— Хорошо же… — с угрозой произнес Тьермэйлин и указал на наружную лестницу вдоль стены караульной башни. На уровне второго яруса лестница почти смыкалась с балкончиком особняка Хлаало.

— Перепрыгнешь?

Наемница кивнула. Они оглянулись в поисках возможных свидетелей — таковых не нашлось, — взбежали по лестнице и друг за другом перескочили на балкончик. Присели за парапетом, подождали: кругом было тихо. Аптекарь полез в кошель у пояса, вытащил изогнутую проволоку и на глазах изумленной Аррайды стал ковырять ею в замке. Язычок тихо щелкнул, и дверь открылась.

— Я еще и не то могу… — шепнул Тьермэйлин.

Друг за другом «клинки» проскользнули в щель и мягко прикрыли дверь за собой. Внутри с улицы показалось темно, как в погребе. Но через какое-то время глаза приспособились, и в льющемся снизу рассеянном свете проступили ступеньки и темные гобелены на стенах. Ковер под ногами глушил шаги.

Аптекарь приблизил губы к уху Аррайды:

— Вниз.

Они спустились на пролет, поражаясь вязкой тишине, царящей в доме; стараясь ступать как можно тише. Резкий скрип наверху заставил дернуться и присесть — хотя, скорее всего, это качнулась от сквозняка неплотно прикрытая дверь.

Через перила заглянули незваные гости в просторный зал. Открытый очаг и болтающиеся на изогнутых подвесках у стен бумажные фонари ярко освещали сдвинутую мебель, упавшие ширмы, сорванные драпировки… а среди разгрома лицом вниз лежал в луже крови человек.

Аз воздам. Балмора

— Уходим, — одними губами шепнул Тьермэйлин. Аррайда помотала головой. Альдмер заглянул ей в лицо и поразился, не узнавая. Обычные для этого лица выражения: робкой радости, вины, яркого смущения — пропали. Лицо стало жестким и собранным, глаза сузились, губы сжались. Аптекарь подумал, что позорно сбежал бы — встреть такую в темном переулке. И тут же усмехнулся: что разглядишь в темноте? "Лицом к лицу лица не увидать" — пробормотал он…

— Что?

Смутившись, Лин вывернул руки в поисковом заклинании. Сощурился:

— В доме один… человек… Внизу, вон там, — он указал на пол перед лестницей. — Похоже, в подвале. Больше никого.

Меч Аррайды, прошелестев, вернулся за спину. Тьермэйлин поразился: и когда успела вытащить?

Не утруждая себя ходьбой по ступенькам, девушка перескочила перила. Нагнувшись, перевернула труп.

— Не он…

В голосе прозвучало облегчение.

Дверь протяжно заскрипела снова. Словно выбитый зуб, отчего-то подумалось Тьермэйлину — повис на последней ниточке: и хочется вырвать, и боязно. Альдмер дернул головой: наверх. Стер заклинанием цепочку кровавых следов у Аррайды за спиной и отчистил подошвы. Ворс ковра мягко пригибался под шагами — как короткая, покорная трава. Отчего-то это не нравилось Тьермэйлину — безо всякой видимой причины.