Завтрашний ветер. Незнакомка

Стараясь расслышать ее, Аррайда неосторожно подалась к краю крыши, поскользнулась и нелепо взмахнув руками, слетела по покатому навесу в клокочущее варево безумия. К счастью, падать было невысоко — чуть больше двух ярдов. Наемница не разбилась и даже осталась на ногах. Смутно подумала, сейчас придется отбиваться, пробиваться из толпы в сторону легионеров… Чьи-то руки поддержали ее. И даже сквозь завывание бури было слышно, как, будто диковинные плоды, со стуком падают на мостовую дубины из враз ослабевших рук. Красные огоньки-глаза разбуженных данмеров поворачивались к Аррайде, точно подсолнухи к солнцу. И данмеры, увязнув, как в смоле, в пропитанном пеплом воздухе, в темноте, разбавленной светом костров и огненных заклинаний, плавно опускались рядом со своим оружием, точно их ударили под колени — все расширяющимися кругами. Считать синяки, досадовать, злиться на свое безумие — все это они будут потом. А сейчас маятник качнулся, но не от беспричинной ярости к столь же беспричинному обожанию. Пробужденные спящие ощутили настоящую свободу. И как некогда, принимая клятву Лландраса, Аррайда произнесла для всех, внимающих ей среди свиста ветра и рева пламени:

— Я принимаю ваше служение, — и позволила времени сдвинуться и потечь обычным образом.

— Что та…

— Стой!.. Стой, хватит!! — пара морозных зарядов, предназначенных остудить драчливые головы местного населения, приморозила нескольких увлекшихся легионеров, особенно злых оттого, что их бросили в бой с безумцами, лишив настоящего оружия. Сколько было в эту ночь затоптанных, задавленных, сожженных заклинаниями, получивших в голову углами щитов, камнями и дубинками, предстояло еще сосчитать. Пострадавшие были с обеих сторон. И все же легионеры неохотно, но подчинились приказу. Раиса Пулия, вынырнув из-за скутумов, подбежала к Аррайде, за ней торопился, припадая на левую ногу, Льорос Сарано.

— Ты… что ты здесь делаешь?

— Я упала с крыши.

Раиса растерянно заморгала, потрясенная простотой объяснения.

Данмеры — те, что ближе — подались заслонить Аррайду, и наемница крикнула:

— Нет! Идите домой! Я позову, когда будет нужно!

И альдрунцы подчинились, а недоумевающие легионеры и стражники Дома Редоран им не препятствовали.

Победитель Легиона выглядела сердито и ошеломленно.

— Что это было?!

Сарано ответил за Аррайду:

— Милость Альмсиви, великое чудо.

Сошло и это объяснение — за неимением лучшего. Редгардка вздохнула. Лучше б боги позаботились, чтобы Косадес обо всем этом не узнал. Как ни старается Аррайда держаться в тени — все выходит с точностью до наоборот.

— Если это чудо, то благодарить за него следует Девятерых, — ехидно отозвалась Раиса.

Наемница, пошатнувшись, вяло подумала, что не хотела бы стать поводом для межконфессиональной розни. Резни. Льорос взял ее за горячую руку, чутко поддержал.

— Идемте в Храм. Тебе необходимо отдохнуть. Дом Редоран в великом долгу перед тобой.

Раиса подхватила Аррайду под локоть другой руки.

— В доме Ханарай святилище, пепельный идол! — хрипло выдохнула наемница. — Надо туда!..

Пулия с Сарано отпустили ее, обернулись к своим людям, выкрикивая приказы, болью отдающиеся у наемницы в голове. Вокруг становилось пусто; воняя, горела бочка со смолой. Аррайда отошла. Прислонилась к стене дома, с которого упала, и заснула.

Секреты Редоранской кухни. Альдрун

— Наша спасительница проснулась.

Два глаза — две влажные большие ежевичины, — столкнувшись с Аррайдой взглядом, испуганно моргнули и спрятались за частоколом ресниц, таких пушистых, что их хотелось потрогать.

— Меня зовут Неминда. Я распорядительница при Совете Дома Редоран.

А улыбка вышла слегка кривой от смущения.

Было редгардке — ее обладательнице — лет двадцать пять — двадцать восемь на вид. Пухленькая, живая, с лицом круглым, точно луна, Неминда изо всех сил старалась держаться строго, морщила плоский нос и поджимала оттопыренные губы. Но было понятно, что долго она не вытерпит, брызнет весельем, засыплет словами. И копна легкомысленных мелких кудряшек так и лезла из-под узорчатого гребня.

— А ты Аррайда, верно? — с милой непосредственностью спросила она. И продолжила официальным голосом: — Ты заснула прямо на улице. Сарано считает, что это вполне закономерная реакция на усталость. Он хотел забрать тебя в Храм, но там слишком шумно, слишком много людей… хотели взглянуть на… вас. И я распорядилась перенести вас в Залы Совета.

— Такая честь для меня…

— Что вы! Это — самое малое, что мы могли для вас сделать. То, что вы совершили — имеет не только религиозное, но и политическое значение! Мы так давно не побеждали… — совсем по-человечески сказала Неминда. — От нашей гордости мало что осталось. И то, что вы… ты сделала… для нас означает надежду.

Кто-то робко поскребся в двери, и распорядительница, извинившись, отошла.