Завтрашний взрыв

— Вот ведь что спиритус с людьми делает, даже с опытными и сильными стражниками! — притворно огорчился Разик.

— Какой такой спиритус? — изумился Степан.

— Да то хмельное зелье, прозрачное, как вода, которым мы тебя в усадьбе нашего боярина угощали, когда захаживал ты к нам в гости прошлым летом!

— Так я ж с тех пор не то что вашего спиритуса, а вообще ни капли хмельного в рот не брал… — начал было Степа и внезапно воскликнул: — Вспомнил! Вспомнил я того водоноса!

Перед глазами стражника во всех деталях встала картина зеленого густого сада в усадьбе боярина Ропши, большого стола под яблонями. За столом, заставленным угощениями, сидят его новые друзья — поморские дружинники, среди них Михась, Разик, Желток и еще один незнакомый боец не в зеленом, как у всех, а в черном берете. Как же его звали? Лавр? Нет! Не Лавр, а Фрол! Точно, Фрол.

— Вспомнил! Это ж ваш дружинник, Фрол. У него еще шапка была почему-то черная, не такая, как у вас!

— Да где уж нам, — проворчал себе под нос Разик, с некоторых пор слегка недолюбливающий особников.

Впрочем, нелюбовь лихого строевого полусотника относилась к особникам вообще, но никак не касалась Фрола. Персонально к Фролу Разик относился с огромным уважением, признавая его многочисленные, почти невероятные боевые заслуги.

— Ну, вот и молодец, что догадался! — вслух обратился он к Степану. — Фрол действительно от самого монастыря выслеживает турецких лазутчиков, о существовании которых нашей разведке давно известно. Вчера вечером он явился ко мне, и мы наметили план действий.

— Что наметили? — не понял Степа.

— План. По-английски это означает замысел, порядок действий. Например, я был готов к тому, что Фрол бросит мне бомбу с зажженным фитилем. Фитиль был, естественно, достаточно длинным. Он и бросил мне ее почти что в руки. Даже особо стараться не пришлось, чтобы ее поймать.

— То-то мне из толпы агентов вражеских послышался крик «catch!» («лови!»), — усмехнулся Желток. — А еще этот твой удар саблей по рукам, сверху вниз, после левого замещения. Так же не бьют! Там надо рубить сбоку по шее! Значит, ты специально этого лазутчика не убил?

— Молодец, правильно догадался! — с чуть заметной иронией похвалил друга Разик.

— А как Фрол… — попытался было продолжить свои расспросы Желток.

Но Разик его прервал:

— Все, некогда нам разговоры разговаривать. Фрол с Кудеяром вот-вот до стены доберутся. Берем ружья и вперед! А ты, десятник, стой по-прежнему твердо и охраняй ворота. Все поползновения их открыть пресекай огнем на поражение!

— Есть, брат полусотник! — поднес руку к берету Желток.

Уже на ходу, проверяя замок мушкета, Степа задал Разику волновавший его вопрос:

— Так что, получается, мы этому Кудеяру все его злодеяния и предательство простим? Пусть идет себе к туркам целым и невредимым и продолжает Руси вредить?

— За это не волнуйся, страж Степан. Фрол охулки на руку не положит! — жестко усмехнулся Разик.

Они по внутренней лестнице взобрались на башню, подошли к бойницам. С высоты им открылась жуткая картина пылающего города. Лишь вдоль излучины Москвы-реки еще оставалась узкая полоса, свободная от огня. Там стояла вражеская конница. Ордынцы все еще ожидали, что кремлевские ворота вот-вот распахнутся перед ними, как это было во время последнего набега на Москву хана Тохтамыша. По обоим флангам вытянувшихся в длинную колонну туменов громоздились горы трупов безоружных горожан и беженцев. Эти несчастные искали спасения на свободном от огня пространстве, пытались броситься в реку. Их лениво били копьями и стрелами, рубили кривыми саблями.

Дружинники и Степан, стиснув зубы, с ненавистью глядели на врагов.

— Мало вас, гадов, покрошили на Засечной черте! — звенящим голосом выкрикнул Михась.

— Тише, друг. — Разик успокаивающе обнял его одной рукой за плечи. — Наблюдай внимательно вон за тем участком, готовься выстрелить в нужный момент.

Участок кремлевской стены, на который указал Разик, находился в сотне саженей от Водовозной башни, вниз по течению Москвы-реки. Там в стене, примерно на половине ее высоты, был проделан специальный наклонный каменный желоб, по которому в реку сливались нечистоты. Проникнуть в Кремль по этому желобу снаружи было невозможно. Во-первых, его отверстие было довольно узким, и в него мог с трудом протиснуться человек, во-вторых, оно располагалось достаточно высоко, в-третьих, желоб закрывался изнутри толстой чугунной дверью с массивным засовом. Да и круто наклоненный каменный пол желоба был настолько скользким, что подняться по нему не было никакой возможности.

— Вот они! — Разик, обладавший очень острым зрением, первым увидел, как из отверстия желоба упала, разматываясь, веревка.

Вскоре из желоба вывалился один, за ним — другой человек, и они заскользили вниз по веревке к подножию стены. Беспрепятственно достигнув земли, эти двое пустились бежать по направлению к вражеской коннице, размахивая руками и что-то крича.