Завтрашний взрыв

— Так что ж ты нам посоветуешь, помор?

— Лошади, телеги еще в селе есть?

— Найдутся. Оставили, чтобы после битвы раненых вывезти.

— Грузи ополчение на телеги, да мчитесь вдогон своим семьям во всю прыть. Как догоните, сразу заворачивайте их со шляха на любой проселок, и чем неприметнее — тем лучше. Да от перекрестка на полверсты следы не забудьте замести. Попытайтесь достигнуть любого леса погуще, да в нем и укройтесь. Там, в лесу, и вставайте в оборону на засеке. Да засеку стройте не на опушке, а в глубине, чтобы со стороны в глаза не бросалась. А иначе по шляху вам от орды не уйти, настигнут не сегодня-завтра и… — Разик лишь махнул рукой.

— Спасибо, помор! А ты с нами не поскачешь?

— Нет, нам — в Серпухов, к большому войску. Мы скоро тоже со шляха-то свернем да по полям срежем, напрямки.

— Ну, коли так, прощай! Удачи тебе и твоим дружинникам!

— И вам счастливо, братцы!

И вновь маленький отряд леших широким галопом понесся по Муравскому шляху, время от времени нагоняя толпы беженцев и предупреждая их о близкой уже смертельной опасности. Через два десятка верст лешие покинули шлях и по неприметному проселку двинулись на Серпухов, вблизи которого должны были сосредотачиваться для решительной битвы русские полки.

Орда катилась по Руси, как река в половодье, неотвратимо и страшно. То тут, то там она натыкалась на небольшие очаги сопротивления, обходила их или задавливала своей массой и вновь продолжала двигаться туда, где сверкала золотом сотен церковных куполов гордая Москва — стольный град самого обширного государства Европы, средоточие несметных богатств. Даже Рязань и другие порубежные города, испокон веков бывшие первоочередной целью набегов, сейчас не привлекали хана Девлет-Гирея, которого хитроумные турецкие советники нацеливали прямо на русскую столицу. Советники эти свое дело знали. Еще бы! Именно благодаря их многоходовым комбинациям в прошлом году был введен в заблуждение царь Иван Васильевич, казнивший или сославший лучших своих воевод и старшин пограничных станиц за якобы ложные слухи о готовящемся крымском набеге и снявший войска с южных рубежей. И даже сейчас эти советники продолжали свою сугубо секретную работу, направленную на то, чтобы обеспечить захват русской столицы. Турецкие саперы, полководцы, имевшие опыт штурма крепостей, — все они, разумеется, присутствовали в ханском войске. Но не менее важным фактором, призванным обеспечить успех вторжения, являлась подрывная работа бойцов невидимого фронта — «рыцарей плаща и кинжала». Кто ж из грамотных и понимающих в ратном деле людей — а турецкие военспецы были именно такими — не знал, что последний успешный захват Москвы ордынцами под предводительством хана Тохтамыша состоялся двести лет назад, причем успех был достигнут не в результате штурма, а благодаря предательству князей суздальских, открывших орде кремлевские ворота. Предатели, разумеется, были, есть и будут в любой стране, а уж тем более в такой, в которой собственный государь воюет со своим народом, порождая непрерывными жестокостями не только страх, но и ненависть. Вот и шла с ордынским войском некая таинственная, непонятно чем занимающаяся группа людей, лица которых были всегда скрыты под чалмами да колпаками, замаскированы усами и бородами различных фасонов. По одежде этих людей, которую они к тому же часто меняли, невозможно было определить их национальную принадлежность. Впрочем, особо разглядывать сию странную группу досужему наблюдателю было попросту невозможно: жили они в отдельном шатре, охраняемом двойным кольцом янычаров, а в походе двигались в отдельных кибитках, также за широкими спинами лучших султанских бойцов.

Таинственные эти личности время от времени незаметно исчезали из лагеря или из походной колонны и так же незаметно возвращались. Пока их деятельность, о сути которой толком не знал даже сам хан Девлет-Гирей, приносила свои плоды: ордынское войско сравнительно быстро прошло Засечную черту, хотя и получило при этом болезненные удары от жалкой кучки отчаянных русских ополченцев, посмевших нагло бросить вызов тысячекратно превосходившему их по численности противнику. И теперь, ловко обойдя все порубежные города, возле которых их могли задержать более-менее крупные гарнизоны, крымцы, в отличие от всех предыдущих набегов, неслись по новой, ранее не хоженной ими дороге, прямо к русской столице. И были у них хорошие проводники.

Но хан, целенаправленно ведя орду к Москве, не мог да и не хотел слишком долго оставлять своих доблестных воинов без законной добычи. Основная цель любого набега — это грабеж и убийство. Именно за эти высшие радости и готовы были рисковать жизнями обитатели бесплодных степей, где никакой производительный труд не способен принести мало-мальски приличного дохода. И хан по ходу движения непрерывно направлял во все стороны небольшие летучие отряды на грабеж близлежащих сел и городков. Состав этих отрядов постоянно менялся, чтобы как можно больше воинов смогли заняться любимым делом и поднять тем самым свой боевой дух перед решающей битвой.