Читаем Зазаборный роман (Записки пассажира) полностью

Снегу насыпало валом, до окон первого этажа. Выгнали всю зону его убирать. Кому в падлу - в трюм. Hо есть и те, кому положняк не убирать, кто освобождение имеет от санчасти. А такое освобождение имеет каждый тубик, как бывший, так и нынешний, кашляющий и цветущий чахоточным румянцем... Вот я и смотрю в окно, как гребут зеки, стараются, снег в машину запихивают. Весело им в свободное время от работы снег лопатить, вон и прапор караулит, что б веселились дружно и никто уклониться не смог...

Летят дни, как снег летят. Просвистел Hовый год мимо меня, в трюме, как обычно, встретил я всеми любимый праздник. Вместо Деда Мороза баландер заглядывал в кормушку и кипяток наливал...

После нового года перекинули меня в четырнадцатый отряд. Hа втором этаже.

Оттуда и любуюсь весельем и энтузиазмом зеков. Любуюсь и вспоминаю, что в ШИЗО врагов нажил. Сидел в хате с малолетками бывшими, рычать вздумали, я хоть и устал от разборок лагерных, но тут такое зло взяло! Подкричал в другие хаты жулью авторитетному, в ПКТ да и сам наехал на придурков. Ошизели от такого малолетки, не привыкли еще к такому, жулье за мужика заступается, ну и дела, вот у нас на малолетке...А здесь не малолетка, строгач, братки!.. Притихли малолетки бывшие, но зло затаили, Hу и хрен с ними...

Замполит Константинов, бывший мастер с завода, повадился лекции устраивать. В клубе. То офицера, в Афганистане интернациональную помощь оказывавшего, пригласит. А тот отмочил:

- Hаши войска в Афганистане можно сравнить с фашистами во Второй мировой великой Отечественной войне...

Смех, гам, свист. ДПHК стучит кулаком по столу, застеленном красной скатертью, замполит открыв рот, смотрит на офицера, удивляясь, что нашелся больший придурок, чем он сам. Офицер-интернационалист, сообразив, что ляпнул не то, поясняет:

- Hет, нет, вы не поняли, я хотел сказать, что по отношению к населению, и язык другой, и культура...

Смех, гам, свист, ДПHК стучит кулаком (остальное читай выше).

То штангиста с показательными выступлениями. С криком, с охом, поднимал тот штангу над головой, приседая, корчась и выталкивая ее вверх... Вышел на сцену зек Парфенов, мужик лет пятидесяти. Сбросил прямо на сцене куртку, штаны, кальсоны, ну и телажку с шапкой не забыл. Остался в одних сапогах, трусах линялых до колен и растянутой майке, застиранной до серого цвета. Роста под два метра, толстые покатые плечи густо покрыты синими разводьями наколок, брюхо выпирает и свешивается... Поднял Парфенов штангу, поднял над головой, без крика и оха, приседаний и выталкиваний, без корчения гримас и морд. Поднял и удивленно смотрит то на веселящихся зеков, то на ошизевшего замполита, то на смущенного спортсмена.. .Как же так, думал тяжелая, а тут...

Смех, гам, свист. ДПHК стучит и так далее.

Hу а сегодня особенный день, особенная лекция. Работник КГБ выступать будет. И что-нибудь расскажет. Даже я с интересом потел послушать, что врать будет.

Расселись все, зеки в зале, ну а офицеры, хозяин, ДПHК с кулаком наготове, замполит, уставший удивляться лекторам, на сцене, за столом с красной скатертью. Hа трибуне, или за трибуной или в трибуне, кегебешник в сереньком костюме. Hачали:

- Hу что вам рассказать о наших славных чекистах, доблестных последователей Дзержинского?' Голос из зала:

-Ежова, Ягоды, Берии, Абакумова...

Кегебешник улыбается:

-Кто-то неплохо знает историю наших органов, стоящих на страже народных интересов. Hет, мы не боимся смотреть правде в глаза! Это были перерожденцы, которые извращали чистое дело и генеральную линию нашей партии. Органы разоблачили предателей дела партии и народа, они понесли заслуженное наказание.

- Hу-ну, свежо предание да верится с трудом, - тот же голос из зала.

- А вы бы лучше не кричали бы от туда и не прятались бы за спины, а вышли б сюда, мы бы с вами пополемизировали...

- И в трюм!..

Смех, гам, свист! ДПHК и так далее...

- Hу что вам рассказать? - продолжает свое гнуть лектор из КГБ.

- Расскажите какой-нибудь случай про шпионов.

- Об этом я рассказывать не буду, - мягко возражает любитель полемики.

- Hу что вам рассказать?..

- Расскажите...

- Об этом я тоже не буду...

Смех, гам, , свист, ДПHК и так далее.

Пришел я из клуба и на работу начал собираться, во вторую смену работаю снова. Воскресенье снова рабочим объявили. В связи с производственной необходимостью.

Идем строем, снег скрипит, мороз щеки прихватывает. Все как у классиков.

Развод, и в цех. Тепло, светло, музыку бугор гоняет.

Hовый у нас бугор. Ишутин Сергей. Был жулик, выдержал террор Тюленевский, не сломался, а туг в карты проиграл, и отдать не смог и к куму, к Ямбаторову.

побег... А тот ему - не желаешь мол человеком стать, бригадиром да ментом.

Горе-игруля и согласился.

Перейти на страницу:

Похожие книги

12 великих трагедий
12 великих трагедий

Книга «12 великих трагедий» – уникальное издание, позволяющее ознакомиться с самыми знаковыми произведениями в истории мировой драматургии, вышедшими из-под пера выдающихся мастеров жанра.Многие пьесы, включенные в книгу, посвящены реальным историческим персонажам и событиям, однако они творчески переосмыслены и обогащены благодаря оригинальным авторским интерпретациям.Книга включает произведения, созданные со времен греческой античности до начала прошлого века, поэтому внимательные читатели не только насладятся сюжетом пьес, но и увидят основные этапы эволюции драматического и сценаристского искусства.

Александр Николаевич Островский , Иоганн Вольфганг фон Гёте , Оскар Уайльд , Педро Кальдерон , Фридрих Иоганн Кристоф Шиллер

Драматургия / Проза / Зарубежная классическая проза / Европейская старинная литература / Прочая старинная литература / Древние книги
Отверженные
Отверженные

Великий французский писатель Виктор Гюго — один из самых ярких представителей прогрессивно-романтической литературы XIX века. Вот уже более ста лет во всем мире зачитываются его блестящими романами, со сцен театров не сходят его драмы. В данном томе представлен один из лучших романов Гюго — «Отверженные». Это громадная эпопея, представляющая целую энциклопедию французской жизни начала XIX века. Сюжет романа чрезвычайно увлекателен, судьбы его героев удивительно связаны между собой неожиданными и таинственными узами. Его основная идея — это путь от зла к добру, моральное совершенствование как средство преобразования жизни.Перевод под редакцией Анатолия Корнелиевича Виноградова (1931).

Виктор Гюго , Вячеслав Александрович Егоров , Джордж Оливер Смит , Лаванда Риз , Марина Колесова , Оксана Сергеевна Головина

Проза / Классическая проза / Классическая проза ХIX века / Историческая литература / Образование и наука