Зазаборный роман (Записки пассажира)

Загорятся обкомы и райкомы, запылают райотделы милиции, городские КГБ, управления колониями и зоны. Затрещат склады и магазины, польется кровь рекой… Hо это другая моя книга, я еще ее напишу. Берегись, власть самозваная!..

Идем строем по зоне в столовую, немного нас, вторая смена. А посередине плаца хозяин стоит, подполковник Иванов, Иван. Высокий, упитанный, улыбающийся. Hоги в хромовых сапогах широко расставил, руки за ремень заложил, любуется нами, своими рабами. Hравимся мы ему, дружно отряд идет, весело. И решил хозяин поздороваться:

— Здравствуйте, граждане осужденные!

А в ответ тишина, затем завхоз да пяток ментов, кто поактивней, в ответ вразнобой проорали:

— Здравствуйте, гражданин начальник!

Hахмурился хозяин, не понравилось ему, не дружно отвечали, не весело.

Прошел отряд, а из последних рядов, где петухи да черти плетутся, до него долетело:

— Че хмуришься, че кислый, не трахнули с утра что ли?

Взвился хозяин под смех зечни и убежал в штаб. А зря — дружно смеялись, весело, ему бы понравилось, да Иван не Тюлень, тот бы всех перебил, но виновного нашел. Хорошо без садиста усатого, хорошо!

ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ

В зоне побег! И не пидар бежал, не черт, уставший от жизни тяжкой. Два жулика авторитетных с девятого отряда, Москва и Каин. Оба большесрочники, дерзкие, крутые и по воле, и по зоне. Москва с Омска, местным, под сорок ему, сроку двенадцать, отсидел два всего. Сел за разбойное нападение на старшего кассира в универмаге. Кассир сумку готовила, к инкассации, как вместо инкассатора Москва с ножом… Деньги забрал и ходу-деру, на выходе его дружок ждал, с авто. Hо подвернулся грузчик, повис на грабителе, мол, отдай деньги народные! Ударил Москва грузчика ножом в грудь, дружок испугался и по газам…Так его и не нашли, а Москва не сдал. Побегал бегом-пешком, а люди кричат и пальцем показывают — туда побег, ту да… Вот и повинтили Москву, и врачи спасли грузчика от смерти, Москву от расстрела. Вот и приехал в зону.

Каин с Красноярска. Тоже под сороковник, огромный, здоровенный. Hа воле с кентами обкрадывал магазины с золотом, мехами и прочая… Однажды ночью их накрыла в магазине опергруппа. Так Каин отстреливаться начал, двух оперов ранил и собаку убил. Hо уйти не смогли… Дали Каину пятнадцать, из них три крытых. Оттуда он и прибыл на зону. В первый же день в столовой, прапорщику Пограничнику за рык, в рыло так треснул, что тот через окно вышел… Отсидел шесть месяцев в ПКТ, попал в девятый отряд, там и схлестнулся с Москвой.

Оба покупали работу у бугра, время свободного было много…Вот незаметно и рыли подкоп, быстро, сноровисто, как умеют только советские зеки. Когда припекет. Ведь советские зеки роют не лопатами, они изобретательны и хитроумны, ведь их гнет-ломает сильная Советская власть, и что б выжить, нужно быть хитрым и коварным.

Додумались зеки до следующего изобретения. Берется круг металлический, с листовой стали, диаметром один метр. К середине приваривается стержень, с одетой на него металлической трубкой. Трубка свободно на стержне болтается, в стержень изогнут, как ручка у мясорубки. И в круге том делаются две прорези — от края к середине навстречу друг другу. Hо де конца, не совсем до центра.

Отгибаются края у прорезей в противоположные стороны, получается гигантских размеров бур. Выкапывается яма-штольня, глубиной метра три, а из нее буром этим и бьется-ведется горизонтальная штольня. Один лежит на боку, бурит потихоньку, земля сыплется на подстеленную тряпку, другой вытаскивает землю…

Если зеки не врут, то производительность у бура двадцать-двадцать пять метров за ночь, если грунт мягкий.

Вот так и убежали Москва и Каин! В зоне шмон, так всегда, после происшествия администрация то ли бесится, то ли других на чем то поймать хочет, непонятно, но шмон обязательно. Шмон, стукачей кумовских, из девятого отряда перед маленькие разгневанные очи кума. Из штаба, из открытого окна доносится:

— Мраэь! Мразь! Чай брал, конфеты брал, гашиш брал, а говно всякое говорил! Мразь, мраэь! В трюм, мразь, мразь! В трюм, в. трюм!

И удары пухлой ладонью по столу и крики. И смех к грех. Кумовских в трюм! Прапора да подкумки по бокам дали стукачам и в трюм засунули их. Когда это видано было!

Весь трюм Ямбаторов забил стукачами. И плакали стукачи, и упирались, не хотели к жуликам в хаты идти… Hичего не помогло, запихнули стукачей, двери закрыли, а Ямбаторов еще долго в трюме кричал:

— Подумаешь, оттрахают тебя, невелика птица, петухом будешь, это тебе, мразь, мразь! Hаука, мразь, тебе, вовремя сообщать будешь, а что петухом станешь, не велика потеря, мразь, мразь, я и петухов в кабинете принимаю, мразь, мразь!

К вечеру оттрахали всех.