Заземелье

Я думала, что они родились такими, и их сослали в подвал, чтобы не портить картину, когда кругом все такие красавцы.

— Ничего подобного! — горячо возразила Светлана, когда я высказала свою мысль вслух. — Не могут же мужчины рождаться красавцами, а женщины уродинами. Это было бы чересчур даже для нас. Их выжали, понимаешь? А потом выкинули, как ненужный хлам.

— Как выжали? — я не понимала ровным счетом ничего.

— Я и сама толком ничего не знаю. В подробности посвящаются только в верхушке и те, кто приближен к ним. Знаю только, что женщина в колониях что-то типа подопытных кроликов, на них ставят опыты или еще что-то… Они высасывают из них все соки, и это превращает их в уродин.

— Но зачем? — я была потрясена подобной жестокостью.

— Не знаю, — чуть не плача воскликнула Светлана, забыв об осторожности. — Это покрыто тайной. С рождения нам вдалбливают мысль, что это великая тайна, что обсуждать это между собой нельзя. Кроме того, такое преображение, — она поморщилась, — считается почетным.

— Как почетным? Почему же тогда они трудятся в подвалах, словно прокаженные?

— Возможно, не все там по принуждению, как мы с тобой. Кто-то соглашается на это добровольно.

— А ты?.. За что тебя туда сослали?

Вот, значит, какая мне уготована участь? Превратиться в уродину? Кто-то планирует ставить на мне опыты? Я потрясенно уставилась в пол, не веря тому, что услышала, пока не поняла, что Светлана продолжает рассказывать.

— … главному…

— Что? Извини, я отвлеклась. Что ты сказала?

— Я сказала, что подошла к самому главному, — недовольно пробурчала она.

— Так это еще не все?

— Ну, всего я тебе и не смогу рассказать, потому что не знаю. Так вот, красивых женщин, как ты понимаешь, у нас очень мало. Все они — собственность совета. Причем отбирают туда самых красивых. Но… — она подняла вверх указательный палец. — Не знаю, что хуже, оказаться уродиной, но свободной, или превратиться в вечную рабыню какого-нибудь выскочки? Меня выбрали в ублажительницы, но, видно, я чем-то не угодила господину, раз он отправил меня сюда, да еще и из колонии выслал, — она злобно скривила лицо.

Я смотрела на Светлану и понимала, что рассказала она мне не все про себя. Собственно, подробности ее личной жизни меня мало интересовали. Гораздо важнее было выяснить, что же ожидает меня завтра.

— Значит, завтра мне предстоит отправиться на опыты?

Так стало грустно, что опять захотелось плакать.

— Честно говоря, я вообще не понимаю, что ты тут делаешь? И зачем тебя приволокли из мира людей? Зачем заставили работать? И почему с тобой возится господин? — Светлана с любопытством принялась меня разглядывать. — Я бы не сказала, что ты — суперкрасавица. Симпатичная, это да, но на роль ублажительницы явно не годишься. Наверное, завтра тебе предстоит пройти через процедуру очищения, а потом посвятить себя почетной миссии женщины, для которой мы все рождаемся…

— Что значит, процедуру очищения?

Слово «очищения» показалось мне страшным.

— Ну… процедура эта не из приятных, но, ничего, потерпишь. Тебя разденут, привяжут к столбу и выставят на всеобщее обозрение верхушки, — равнодушно поясняла Светлана, а на моей голове волосы зашевелились от ужаса. — И тут есть один приятный для тебя момент, — она хитро улыбнулась.

— Какой? — перестав дышать, спросила я.

— Тебя может выкупить кто-нибудь из верхушки, если ты ему понравишься. Хотя… — она опять скептически окинула меня взглядом. — Нет. Вряд ли…

Больше никаких вопросов я задавать не стала. С трудом поблагодарила словоохотливую Светлану и побрела в свою комнату. Лучше бы я умерла вместо Витали, пронеслась в голове мысль. Я не вынесу того, что мне предстоит завтра.

ГЛАВА 8

Я вошла в зал, по периметру заполненный людьми. Не сразу поняла, что там одни мужчины — все одинаково красивые и надменные. Сколько же их тут, сотня, тысяча?..

Это был тот самый зал с полукругом из кафедр в центре, который я уже видела однажды. Полна горница людей, крутилось в воспаленном мозгу. Людей ли?

Ноги отказывались подчиняться. Если бы не рука Филиппа, идущего рядом, я бы, наверное, упала, как подкошенная, и не смогла бы подняться. Страх мешал передвигаться. Мне казалось, что плыву в тумане, откуда выныривают какие-то лица. На самом деле туманом была моя голова, а лица выныривали, когда я бросала взгляд на кого-нибудь.

Полна горница людей, полна горница людей… как заведенная повторяла я про себя. Только это и не давало мне потерять сознание.