Заземление (СИ)

Что-то хлопнуло во мраке. Затем в замке заскрежетали ключи.

— Вы неправы сейчас, госпожа Бессамори, — раздался в ответ знакомый голос, принадлежащий молодому парню. — Ой, как неправы.

Кантана остолбенела от ужаса. Нери! Он в руках Совета…

Вот и провалился план. Конец путешествию. Нет, неверно: на этот раз конец пришёл целому миру… Счастливым детским дням, когда не понимала толком, в чём проклятье чёрных одежд. Благополучию, в котором прожила всю юность. Балансированию на острие. Беспечности… Слёзы снова набежали, опалив уголки глаз, и заструились по щекам. Кантана вдохнула солёную влагу и едва не закашлялась.

— Выходи, Кантана, — подытожила Анацеа. — Иначе твой любимый и его подружка-мошенница поедут с нами и ответят по всей строгости закона за тебя.

Глава 7

Когда небо разверзнется

1

— Ты ведь не предашь своих спутников, Кантана? — в знакомом тембре слышалась насмешка.

Кантана вздохнула в темноте. До чего предсказуемо! Мать всегда говорила тепло и заискивающе, когда нужно было получить желаемое. Страшно вообразить, какая обида и досада распирают её изнутри. Кантана физически ощущала, как слова ломаются во рту мамы, застревая между зубами сухой соломой. Притворяться Анацеа Бессамори не умела…

— Не вздумай показываться, Кантана! — прокричал Нери, перебив Анацеа. — Беги, если можешь!

От голоса Нери стало теплее и спокойнее, но лишь на мгновение. Это больше походило на лицемерие, нежели на самопожертвование. Нери слишком умён, чтобы смириться и спокойно пойти под трибунал. И достаточно находчив, чтобы извернуться и сбежать. Если не сможет он, сумеет Окто… Для Нери 42 ничего не закончилось. Этого просто не может быть!

Кантана прижалась к стене, жадно ловя фразы. Сердце неожиданно заколотилось громче и сильнее. Неужто Нери так спокойно готов её отпустить?! После всего, что было?! Догадка ранила сильнее боевых лезвий и обожгла мощнее стихийной магии. Пожар загорелся под рёбрами: должно быть, именно так болит душа, когда кровоточит.

— Глупо жертвовать собой, Нери, — с укором проговорила Анацеа. — Ты ещё слишком мал, чтобы осознать то, что говоришь сейчас.

— А наказывать человека за то, кем он является, не глупо? — возразил Нери с готовностью. — Вы — счастливая женщина, мать девушки с уникальным даром. Неужели вы хотите уничтожить это всё?

— Когда ты вырастешь, ты всё поймёшь, мальчик, — заметила Анацеа. — Познаешь, как обжигают ядовитые плевки в душу. Почувствуешь, что недоверие ранит сильнее самого острого меча. Любовь и жертвенность не всегда порождают взаимность, Нери. Ты можешь отдать всего себя без остатка, но не получить взамен ничего.

— Чувства — это не товар, — заметил Нери. — Может быть, мне предстоит увидеть ещё многое, но я точно знаю одно. Пока твоя душа наполнена, ты не сольёшься с пустотой.

— Кантана, — повторила Анацеа так, будто не слышала его слов, — так ты выйдешь?

Кантана сжалась в пыли, глотая слёзы. Кто знал, что судьба снова так скоро поставит её перед выбором, и на этот раз он окажется куда тяжелее предыдущего. Реальность казалась абсурдной, враждебной и ошеломляющей. «Это сон, — крутилось в мыслях. — Всего лишь ночной кошмар. А я — сплю. Сейчас я проснусь в своей кровати, и окажется, что не было ни побега, ни разоблачения, ни предательства Тилен, ни моей оплошности. Я просто вернусь назад. Хорошо бы».

Но как же тогда Нери?! Незваный гость, что волей её ошибки проник на Девятый Холм. Желанное и близкое сердце, которое не хотелось отпускать на расстояние дальше шага. Допустить то, что Нери был иллюзией, Кантана не могла даже в мечтах. Отрицать бы и отрицать свои слабости, вот только отталкивать очевидное абсурдно. Жалкий неудачник нужен ей. Нужен…

— Долго тебя ждать? — голос Анацеа снова загудел во тьме.

— Кантана, беги, — произнёс Нери в ответ. — Не показывайся здесь больше. Ни в чём себя не вини.

Кантана поглубже вдохнула спёртый воздух. Густая слюна во рту превращалась в битое стекло. Судорога пробежала по пальцам. Ладони сами собой сжались в кулаки, а ногти крючками впились в кожу. Но зато глаза теперь могли различить в темноте очертания предметов. Покосившийся деревянный шкаф, ютивший на полках кастрюли и банки, опирался о противоположную стену, как усталый путник. Сундук, выглядящий неуклюжей громадиной, вскидывал крышку к самому потолку. Из тёмных недр вместилища, как тычинки из цветка, выглядывали рулоны ткани. Ни намёка на окно или запасной выход! Разве что, люк в полу, прикрытый крышкой. От одной мысли о том, что придётся лезть в пыльный погреб, где, возможно, кишат крысы, передёрнуло. Что ж, пришла пора свыкнуться с мыслью, что выхода отсюда нет. Разве что, через дверь, у которой поджидает мать…

Или через смерть!

Впрочем, о втором варианте Кантана не желала даже думать.

Она нехотя поднялась на ноги. Мышцы заныли, заставив стопы похолодеть. Казалось, что пальцы вот-вот разорвут сапожки. Стараясь не потерять равновесие, Кантана положила ладони на сундук. Недры вместилища, пахнущие нитками и залежавшейся пылью, разверзлись перед глазами.