Зазеркалье: авторитет законов или закон «авторитетов»

Закончили обыск, задержанному — мешок на голову, в машину и на фильтр, для дальнейших следственных действий. На фильтре уже в спокойной обстановке стали разбираться.

Задержанному — лет тридцать. Сидит подавленный. Наслушался побасенок про пытки и расстрелы без суда и следствия.

— Ну, рассказывай, что делал при Дудаеве, где служил?

— Я понимаю, что вы меня убьете. Но я в вооруженном сопротивлении федеральным войскам участия не принимал. Я с октября 1994 по март 1995 года в Ленинграде в военном госпитале лежал с пулевым ранением ноги.

— А начальником ИВС ДГБ работал?

— Да, работал. один день. Шел утром в форме на службу в пожарную часть. В то время беспорядки в Грозном начинались. Все готовились к штурму Дудаевского дворца. Прохожу мимо ДГБ. Подскакивают ко мне два человека в военной форме, хватают за руки и волокут в ИВС. Притащили и говорят: «Назначаем тебя начальником ИВС, а мы пошли Дудаева защищать. Откажешься — расстреляем!» В ИВС, кроме заключенных, ни одного сотрудника. Сижу и думаю — что делать? Позвонил домой. Мне сообщили, что в Ленинграде брата моего убили. Я бросил ИВС, и как был в форме, поехал в Ленинград. Во время разборок с местными меня и самого ранили в ногу. А поскольку я был в военной форме, меня доставили в военный госпиталь.

Запросили телеграммой госпиталь, навели справки о задержанном через местных — все подтвердилось.

Держался этот псевдотюремщик молодцом, с чувством собственного достоинства горца! О пощаде не молил, внутренне он уже принял смерть. Какая же радость была у этого мужика, когда через неделю я его освобождал. Его благодарности не было границ, он расслабился, упал на колени и забился в рыданиях. Кричал, что уже с жизнью попрощался, ежесекундно ждал расстрела. А тут такое! Мы с Лехой тоже радовались. И пусть поймали не настоящего начальника ИВС ДГБ, но грех на душу не взяли, жизнь гражданину России спасли! В этом и был смысл нашей работы.

***

14 июня 1995 года банда Басаева захватила больницу в Буденновске. Позорные переговоры Черномырдина с бандитами закончились триумфальной безнаказанностью бандитов и послужили превосходным катализатором для активизации сепаратистов.

Через несколько дней после «буденновского позора» бензовоз Управления ФСК России по Чеченской Республике и сопровождавший его БТР по пути из Моздока в Грозный попали в засаду. Выстрелом из гранатомета БТР пробило насквозь. Надо отдать должное технике — она осталась на ходу и даже не загорелась. А вот экипаж и десант понесли серьезные потери. Один офицер погиб, двум прапорщикам оторвало ноги, восемь человек с тяжелыми контузиями были госпитализированы.

По подозрению в совершении этого преступления были задержаны двое чеченских парней: родные братья восемнадцати и двадцати лет. Мы получили оперативную информацию, что в налете на колонну принимал участие только один из задержанных, второго задержали по ошибке. Стрелял из гранатомета не он, а их третий брат. Встал вопрос: как проверить сведения?

В этот же период в Грозном произошла первая провокация. Группа неизвестных в форме федеральных войск ночью ворвалась в дом неких Чучаевых и расстреляла всю семью: женщин, детей, стариков — всего человек десять. По городу поползли зловещие слухи, во всем обвиняли федералов. Отношение чеченцев к военнослужащим значительно ухудшилось.

Спустя три дня после убийства семьи Чучаевых я с Лехой и Крокодилом поехал в Октябрьский РОВД. Решили свои вопросы, выходим на улицу. К нам подбегает капитан-чеченец.

— Вы из ФСК?

— Да, а что случилось?

— Там федералы на БТРе приехали кого-то арестовывать, а их толпа гражданских окружила. Того и гляди, стрельбой дело кончится. Либо гражданские ваших растерзают, либо солдаты толпу перебьют.

— Что за солдаты?

— Ну, на БТРе, у него еще труба оркестровая с боку прикручена. Солдаты с винтовками, с такими толстыми стволами.

Понятное дело, УСОвцы на нашей пятьсотдвадцатке с тубой[76] на левом борту.

Вскочили в машину вместе с этим капитаном и помчались. Куда и с кем едем — никто даже не задумался и дежурному по Управлению не докладывал. Ладно, все обошлось! А если бы засада? И попались бы мы трое доверчивых и отзывчивых чекистов в лапы террористам? Нет, все-таки на войне бдительность притупляется.

Приезжаем, куда показал капитан. Улица, частные дома, толпа чеченцев — в основном женщины и дети. Их мужественные джегиты в играх, где может начаться стрельба, женщинам и детям всегда место уступают. Крик! Гам! БТРа нет! Уазик наш оказался среди этой беснующейся толпы — соседей недавно убитых Чучаевых. Выходим из машины. Капитан-чеченец быстро «растворился» среди соплеменников. Женщины что-то доказывают, истерично кричат на непонятном нам языке. Уже начинают хватать нас за одежду и потихоньку оттеснять от машины. Ситуация разрядилась неожиданно.

Ко мне подбегает какой-то бесноватый паренек лет тридцати и кричит, что он племянник Гелаева, и его за это хотели арестовать!

— Кто племянник Гелаева? Ты?

— Да, я! Племянник Гелаева!

— Тебя хотели арестовать?

— Да, меня хотели арестовать!

— Кто?

— Не знаю. Враги чеченского народа!