Зазеркалье Нашей Реальности

– Кто бы ни убил его, Адам это заслужил. Каждая пуля в его мерзком теле не была потрачена зря. Сколько людей пострадало из-за него. А сколько могло? Разве вы смогли бы его остановить? Он бы не оказался на моем месте, даже если бы список его жертв был больше в разы. Он насиловал, продавал людей. Держал их, отняв документы, до первого вызова очередного клиента. И среди невольных работников были дети. Сколько еще детей могло пропасть из-за него? Сколько умереть от передозировки наркотиками? Разве это не настоящая беда, миссис Шерро? А теперь представьте, сколько радости было у родителей вернувшихся домой детей – неважно, сколько им лет. А сколько так и не дождутся своих чад? Мы живем в прогрессивное время, но рабство никто не отменял. А вы когда-нибудь задумывались: «Что, если следующей жертвой станет кто-то из моих родных?» Согласитесь, от одной мысли вы готовы схватиться за пистолет и превратить Адама в решето. Есть люди, которые не заслуживают ни следствия, ни долгих разбирательств, ни тем более прощения. Их не исправит даже смерть. Она только станет предупреждением для подобных ему.

Ирен сглотнула, опустив дрожащий взгляд.

– Я всегда считала, что ни один человек, каким бы он ни был, не заслуживает смерти.

– Но вы же знаете, что справедливость не работает по этому закону. Согласитесь, в большинстве своем справедливость – это ответный акт душевного или телесного насилия, потери, разочарования. Мы бы никогда не узнали о ней, если бы люди были обделены дурными качествами. Вы знаете, что я прав. И знаете, что Адам Синглер заслужил свой конец.

После недолгого вынужденного молчания Ирен сказала:

– Но это не значит, что нужно уподобляться дикарям и наказывать всех неугодных.

– Вы правы. Но бездействие и снисхождение порой и есть дикость. Сколько шансов ежедневно люди упускают из-за своей мягкотелости и бесхребетности. И скольким они же разрушают неустойчивую жизнь. Адам Синглер пользовался тем, что люди вокруг не были такими, как он. А он был сильнее и всегда прогибал их под себя.

Каспар вовсе не хвалился и не испытывал гордости от содеянного, но чувствовал, что впервые в жизни он совершил нечто действительно великое. Назвать это преступлением он не мог. Преступление – когда плохие покушаются на хороших. Но не наоборот. Убийство не лишило его человечности, не наделило его новыми качествами, не сделало его отцом и телохранителем хуже, а лишь расширило его подсознание и взгляды. Выйди он на волю, смерть Адама постепенно стерлась бы у него из памяти, ведь теперь, хоть беда минула давно, он был уверен, что Александр в безопасности. Отчасти.

– Как принц? – спросил он твердо. – Идет на поправку?

– Сложно сказать. Все еще не пришел в себя. Все винят Сашу. Сам он этого не отрицает, но и не признает. Молчит, не появляется на публике. Вероятно, снова закрылся в замке.

– Но это не Саша.

Ирен нетерпеливо уставилась на него, ожидая продолжения.

– Кто же тогда?

Шарлотта чувствовала, как на нее смотрят.

– Хорошо, поняла, ухожу.

– Мы еще увидимся, – утешил ее Каспар.

– Конечно, – ответила она не сразу и вышла из комнаты.

Отдаляющийся стук каблуков стал знаком к продолжению разговора.

– Так кто же это?

– Королева Делинда.

Ирен прижалась к спинке стула. Взгляд ее перестал быть цепким, серьезность исчезла.

– Звучит сомнительно. Крайне сомнительно. Зачем ей отравлять своего брата?

– Чтобы обвинить во всем Сашу.

– Для чего?

– Чтобы развязать скандал и ввести санкции. Разве не это в итоге произошло?

– И снова вопрос: для чего?

– Я не могу знать. Вы единственная, кому я решил об этом сказать. Остальные не стали бы слушать, но даже если бы выслушали, то только для того, чтобы обвинить в клевете. Но это не ложь, миссис Шерро. Стоило мне догадаться об этом, как меня скрутили полицейские. Она избавляется от всех, кто может ей помешать. Ее бездушие в отношении принца поражало меня и раньше, но я всегда объяснял его нарциссизмом. Оказалось, что все гораздо хуже.

– Это крайне смелое заявление.

– Время покажет мою правоту. Но я боюсь, что будет поздно. Прошу, защитите Александра. Снаружи остались только вы да Робин. Я связался со своей знакомой. Она тоже присоединится к вам.

Настойчивость и мольба смешались в его тоне, не оставляя Ирен шансов возразить.

– Почему вы так переживаете за него? Больше не в ваших полномочиях защищать его.

Каспара терзало острое желание признаться. Анджеллина знала о его чувствах, но хранила секрет и за всю его короткую службу из уважения к неприкосновенной любви ни разу не обсуждала с ним этого напрямую. Сейчас мать принцессы оградила ее от политических дел и запретила посещать Каспара.

Подбирая каждое слово, доставая из запретных недр, он ответил:

– Если с ним вновь что-то случится, я этого не вынесу.

* * *