Зазеркалье (СИ)

— Мне нужно в клинику, где лежал Тайлер. Ты можешь скататься со мной? — спросила она его, когда он только проснулся в своей постели.

— Всё нормально? Ты вообще спала? Голос странный, — задумался он вслух и попытался прийти в себя. — Могу… Во сколько?

— Чем раньше, тем лучше. Провожу родителей, и свободна, буду ждать тебя, — сбросила она трубку, заставив Ксавье откинуть назад корпус в недоумении, а затем и вовсе закричать в свою подушку. Если Аддамс нужна была его помощь, он всегда помогал, хоть и не без неприятного ощущения в грудной клетке.

В этот раз всё получилось точно так же. Родители уехали, договорившись с Уэнсдей, чтобы она была на связи, иначе они тут же вернутся обратно.

И она ждала его собранная с 9:15, всё еще пытаясь достучаться до Тайлера, но он не реагировал.

— Я всё равно узнаю правду, — сказала она вслух и услышала автомобильный гудок во дворе. Схватив рюкзак, она тут же бросилась на улицу к его машине. Клиника находилась не очень далеко, примерно в часе езды от Джерико.

— Вы там что-то забыли? — спросил он, нахмурив брови.

— Нет, мне нужно кое-что выяснить, — настаивала она, ничего ему не объсняя.

— Ладно… Что ж. Уэнсдей. Скоро экзамены… — сказал он, глядя на нее. — Мы можем хотя бы позаниматься.

— Да, можем. Но позже, — ответила она безэмоционально.

— Уэнсдей… — остановил он машину, и уткнулся головой в руль. — Хоть убей, я не понимаю. Ты можешь хоть немного подумать о чем-то, кроме Тайлера?

Она, не задумываясь, отстегнула ремень и резко хлопнула дверью, направившись вперед. Так он понял, что сказал очередную глупость.

— Прости… Пожалуйста, прости, Уэнс! — крикнул он ей в спину. — Садись обратно. Идти далеко…

— Ксавье. Я буду с тобой честна. Я никогда не буду думать о чем-то другом. Потому что он умер. Он умер, оставив меня с этой болью в сердце. И я не могу этого вынести, тебе ясно?! — раскричалась она, опустив руки.

— Ясно, — ответил он с расстроенным видом. — Я понял… Садись…

Она громко вздохнула, но всё же села в машину. Доехав туда, она сразу же спросила доктора Хэндриксона в регистратуре. Ей сказали, что он занят, но сможет подойти через полтора часа. После операции. Они согласились ждать. Сидели в коридоре, и она изучала их стенды.

Но, как только она увидела его, сразу же заняла оборонительную позицию.

— Уэнсдей, здравствуйте… Как Ваше здоровье? — спросил он, протягивая ей ладонь.

— Спешите вновь кого-то убить? — спросила она, вызвав у него недоумение.

— Я не понял. Это такой юмор? — спросил он огорченно.

— Тайлер, доктор Хэндриксон. Как он умер?! — спросила она, встав перед ним со скрещенными руками. — Я не уйду, пока Вы не скажете правду!

— Уэнсдей… Я не понимаю, о чем Вы, — пытался он отрицать, но она быстро вывела его на чистую воду, ведь знала, когда люди врут.

— Ваши жесты, мимика. Всё говорит о том, что Вы что-то скрываете, и я отдам Вас под суд, если Вы не объясните мне, что произошло, — грубо сказала она, пока Ксавье смотрел на это огромными глазами и не знал, как реагировать.

— Уэнсдей, я ничего не могу сказать. Можете подать в суд, можете написать в полицию. У нас всё конфиденциально. Тайлер подписал все бумаги. Он сам просил уменя об этом. Поэтому, извините. Я ничего не могу Вам сказать, кроме как то, что всё было добровольно. И он любил Вас. Поберегите чувства усопшего, — сказал врач, и она схватила его за руку прямо в коридоре.

— Сукин сын! Это из-за тебя он усопший! Из-за тебя, мразь! — начала она бить его кулаками, но Ксавье быстро оттащил её.

— Охрана! — крикнул Хэндриксон.

— Не надо охраны, мы сейчас уйдем, — утащил её Ксавье, крепко держа на руках маленькое, взбунтовавшееся тело, и уже на улице поставил её на землю. — Что ты вообще творишь?! Могла бы сказать, что за херня происходит. У меня скоро лопнет башка от твоих выходок!

— Ты не понимаешь?! Они с ним что-то сделали! Что-то ему ввели. Он умер не просто так! — резко сказала она, пытаясь зайти обратно.

— Уэнс, блин, стой! — схватил он её за запястье. — Они ничего тебе не скажут. Это конфиденциальная информация… Если нужно узнать, я узнаю, но мне нужно время.

— Ты серьезно… Узнаешь для меня это? — спросила она, ощутив, как злость начинает отступать.

— Да, — ответил он. — Обещаю.

— Спасибо! — кинулась она к нему на шею, обвив его тонкими ручками. — Спасибо, Ксавье, ты не представляешь, сколько для меня это значит!

— Представляю, Уэнсдей… К сожалению, представляю.

Они приехали обратно только к часу дня, и она пригласила его отобедать. Аддамс не была гостеприимной, но хорошо понимала, что нужно проявить хоть какое-то уважение как благодарность за его помощь.

— А ты… Сам готовился к экономике? — спросила она, пока ходила по кухне, собирая на стол. И Ксавье впервые смотрел на нее иначе. Возможно, Тайлер видел её такой. Хозяйственной, заботливой, домашней… Но Ксавье — ни разу. Это вызывало ступор.

— Эээм… Да… — отсеял он другие мысли. — Я готов. Отец очень настойчив, и выбора не остается. Я много занимаюсь.

— Это хорошо, мне будет, у кого списывать, — улыбнулась она, накладывая ему мясо.