Зазеркалье (СИ)

— Октавиан, ты куда, — бросился щенок на дорогу. Он так любил вырываться и убегать, а она ещё не привыкла гулять с собакой. Хорошо, что прямо перед ним остановился Астон Ксавье.

— Эй, — поднял он щенка на руки, пока Уэнсдей бежала за ним со стороны уставшая и запыхавшаяся.

— Он убежал от меня. Снова, — переняла она его на свои руки.

— С Днём Рождения, — достал он из салона маленькую хлопушку, и вокруг разлетелись чёрные квадратики.

— Даже не напоминай, — развернулась она на месте и пошла обратно к своему дому.

— Эй, я хотел сделать тебе подарок, — побежал он за ней впопыхах, а она даже не обернулась. Он догнал её у самого входа.

— Можно мне зайти ненадолго? — спросил он, улыбнувшись. Естественно, она не любила гостей, но Ксавье столько для неё сделал, что она уже не могла издеваться над бедным парнем.

— Заходи. Я только встала. Еще не завтракала. Будешь кофе? — спросила она, открывая дверь и поставив щенка на пол. Маленькие лапки тут же побежали к игрушкам.

— Чай, если можно, я не пью кофе, — сказал Ксавье, проходя внутрь. — Это вредно для здоровья.

— Зануда, — крикнула она из кухни, наливая себе чашку эспрессо. Она всё ещё вспоминала, как в её прошлый День Рождения, когда все ушли, Тайлер мыл посуду, и они с ним дурачились, залив всю кухню пеной и занимаясь любовью прямо на этом столе.

— Земля вызывает Уэнсдей, — протянул Ксавье подарочную коробку.

— Не стоило, — взяла она её из его рук, поставив на столешницу, и боялась открывать. Она ненавидела принимать подарки. Ведь для неё никогда не было ничего лучше подарков Тайлера. Потому что он знал её от и до и всегда дарил именно то, чего ей безумно хотелось. Пальцы потянули за ленточку, и бантик развязался, упав на пол и позволяя ей снять крышку.

— Что это? — нахмурилась она, достав оттуда книгу с пустой черной обложкой.

— Это возможность, Уэнс, — ответил Ксавье. Она открыла её, но все страницы были чистыми, а внутри лежал сертификат на выпуск пяти тысяч экземпляров за счет самого известного в Берлингтоне издательства. Уэнсдей тут же посмотрела на Ксавье, судорожно помотав головой.

— Ты что… Я не могу. Это очень дорого. Я не приму этот подарок, — отнекивалась она, пока он не взял её за руку.

— Пожалуйста, прими это. Ты начала писать тот рассказ. «Зазеркалье». Мне понравилась идея. И если тебе так легче справиться, я буду рад помочь с этим, — ответил Ксавье, пытаясь успокоить её.

— Откуда ты вообще знаешь про мой рассказ? Я ведь не говорила тебе? Ведь не говорила? У меня уже едет крыша, я ничего не помню, — расстроенно промолвила она, держась за висок.

— Я видел черновик, когда ты уснула за столом две недели назад. Я очень хочу, чтобы ты попробовала свои силы. Это интересно. Мне понравилось, — сказал Ксавье с уставшим взглядом.

— Что бы ни происходило, ты всегда рядом. Всегда пытаешься помочь мне, а я как размазня, — опустила она руки и поникла, сидя за столом.

— Неправда… Ты очень сильная. Всё будет хорошо. Ты напишешь рассказ и опубликуешь его, — поцеловал он её в щеку, и она вновь расплакалась.

— Не хочу, чтобы ты видел это, — утирала она слёзы рукавами растянутой кофты. В последнее время она ходила на улицу и на стажировку в каких-то страшных, мешковатых тряпках.

— Всё. Не плачь… — вдохнул он запах её волос. От нее всё также пахло чем-то пряно-сладким, как и раньше. — Давай лучше подготовим дом к приезду гостей.

— Каких еще гостей? — спросила она, нахмурившись.

— Твои родители и Пагсли приедут. А еще Донован, — сказал Ксавье. — Я не мог оставить тебя одну в этот день.

— Но у меня даже холодильник пустой, — ответила она обреченно.

— Поэтому я и привёз всё с собой, — улыбнулся он и направился к машине. Он занёс в дом кучу пакетов с едой и украшениями, и они вместе принялись готовить. Она, хоть и неохотно, но всё же делала это. От безвыходности. К вечеру приехали родные, все были рады видеть её по-настоящему живой. За разговорами и готовкой с Ксавье она немного оттаяла. Она весь ужин пила любимое вино и издевалась над Пагсли. Младший брат был даже рад таким переменам. Ведь уже давно не мог нормально с ней поговорить. Это был действительно приятный для неё вечер, когда она почувствовала себя собой. Точнее, пыталась чувствовать. Донован весь вечер протискал щенка. Элвис давно умер, и ему не хватало хоть какой-то живой души в доме, поэтому его было не оттащить. Посиделки были необходимы и ему тоже, ибо он почти каждый вечер проводил в горьком одиночестве. Когда гости разошлись, Уэнсдей принялась убирать всё, но Ксавье вызвался помочь, а в итоге и вовсе отправил её отдохнуть. Алкоголь бил в голову, как и чувство благодарности, и она подошла к нему сзади, обвив своими руками его тело. Нос уткнулся в его спину, и она так хотела ощутить то тепло, что раньше. Запах Тайлера… Но это был не его запах и не его тепло… Это ощущалось так отчетливо и так болезненно, что всё тело задрожало и билось в агонии. От осознания этого, слезы полились рекой, Ксавье отключил воду и повернулся к ней, крепко прижав к себе.